– А теперь, муженёк, кто это сделал!? А? Кто, я спрашиваю? Знаешь, как больно!?
Он сжимал мою голову обоими руками, тыкая носом в целую лужу свежей крови. Вот же гад! Претворился мёртвым, ну где это видано, а? А я тут… чуть не помер следом, а он!?
– Жёнушка… не уж то, месячные ха-ха-ха?
Он ещё раз с силой пнул меня носом в лужу и отпустил.
– Остряк… чтоб тебя! И всё же, спасибо, что позвал их.
– Тю, а как-иначе-то?
Он развалился рядом и довольно улыбнулся, сдержав грустную ухмылку.
– Спасибо, что думаешь так, Русь. Я ценю это.
– Да, собственно, не за что. Но будешь должен ха-ха-ха! Я шанс не упущу, салага!
– Хорошо-хорошо, капитан, угощу сегодня за мой счёт.
– Я всё запомнил, не отвертишься. А за что пить будем?
– За твою будущую подружку.
– Ну, ради выпивки могу и за неё.
Я вытянул ноги, развалившись рядом с единственным человеком, кого мог назвать другом, и поймал за хвост тот редкий момент, который можно назвать счастливым.
– А если серьёзно, братан, я и сам хочу найти ту, с которой мне будет хотя бы вполовину так же хорошо, как здесь, на этом ринге.
– Ты меня пугаешь… я не из этих!
– Да-да, я понял, не кипишуй. Просто, я видел столько красивых девчонок, а потом их смертей и… я слишком мёртв, чтобы любить. Да и что это такое вовсе? Любовь… Может и правда сходить к королю? То та он точно эксперт.
– Боюсь, только, за такой вопрос он тебя просто казнит. Всё-таки это для него ещё та издёвка.
– Это точно… как думаешь, для людей до войны, это тоже было сложно?
– Почти уверен, что да. Что могу сказать точно, что мы все всё-таки люди, так что проблемы одни и те же. Ты сам говорил как-то, что люди и раньше отгораживались друг от друга границей и это правда. Они их называли странами. Я вот, жил в Валахии. Там было море… огромное синее море.
– Это что?
– Слишком сложно объяснить, Русь. Этого так не понять. Впрочем, как и раньше была Валахия, так и сейчас мой дом 101вая и этого ничего не изменит. Я даже не знаю, кого из них люблю больше. Хоть это всего лишь простая комната, всего лишь охренительно большая аудитория в которой я учился, уходил домой и снова шёл на пары, проклиная понедельник, но сейчас это правда мой дом и настоящая страна.
Не вставая, он закинул ноги за голову, натянув на них свои плетёнки из давно изношенных полосок кожи.
– Как видишь, даже в этом мы такие же, как люди до войны. Может, это только потому, что были те, кто это помнил… передал по инерции нам, но я не верю, что всё так просто. Всё-таки старшие очень далеки от нас. Возраст делает своё дело. Кто-то торгует теплом, как наш любимый король, кто-то своим авторитетом, как Столица, но все мы хотим иметь то, что будем звать своим… то, что ни с кем не будем делить. Это наша природа… собираться в стаи.
– Ох и завернул! Нет, ну за это стоит выпить.
С трудом дотянувшись, не вставая с места, я вытянул из сумки припасённую на вечер бутылку. Ну, коль завтра пьём теперь не