Lapides vitae. Изумруд Меркурия. Кирилл Шрамов

через два часа меня разбудила Ютта, на улице стало еще холоднее. Я трясся, сидя под пальмой в одних шортах, и мечтал о шерстяной кофте. Слишком много прошу? Ну, ладно. Хотя бы рубашку дайте. Удивительно, но начинаешь ценить, казалось бы, обычные, нехитрые вещи, когда их нет.

      Солнце только распалялось в посветлевшем небе, но птицы уже проснулись. Одна из них, осмелев, даже села мне на плечо, когда я задремал.

      Выждав, свой час, я подошел к Эдвину и тронул его за плечо. Было без десяти девять утра (мы сверялись по часам американца).

      – Эй, Эдвин, – от шепота парень сразу проснулся.

      – Все тихо? – спросил он, садясь.

      – Да, если не считать нашего храпа, – попытался пошутить я.

      – Хорошо, – с серьезным лицом Эдвин вышел из шалаша и сел под пальму, а я занял место американца рядом с Леандро и Юттой, погружаясь в теплые сны, в которых у меня хотя бы не болела нога.

      – Эй, Виктор! Да проснись ты уже, наконец-то! – раздался где-то совсем рядом голос.

      – Кто здесь? – я резко сел, ударившись головой об сук на одной из веток.

      – Вставай, – повторила Ютта. – Джульетта сказала всем подниматься.

      «Джульетта? Но, последним же дежурит Жак…»

      Я вылез из шалаша. Солнце поднялось над горизонтом достаточно высоко, чтобы высушить росу, но ветер никуда не исчез. Казалось, он даже усилился с момента моего дежурства.

      Обхватив себя руками и пытаясь согреться, я подошел к шалашу, в котором лежал Жак. Вокруг неказистой постройки уже собрались остальные, что-то бурно обсуждая.

      – Я хотела разбудить Жака, чтобы он охранял нас дальше, но… Мы же говорили, что нам надо идти к Сюмбюлю! Но никто не слушал! Да, мы же девушки! Вы же умнее нас! Все же всегда у вас в порядке! Теперь придется тащить его на себе!

      – Так, Джульетта, – прервал ее Леандро. – О равноправии полов поговоришь в Мировом Суде. Сейчас есть гораздо более важные дела.

      Я заглянул в шалаш француза через плечо Эдвина и увидел Жака. Его кожа стала такой красной, будто парня варили всю ночь, а места, в которые попала краска, стали грязно-коричневыми, и вокруг них выступила сыпь.

      – Это можно как-то остановить? – Ютта озабоченно прикрыла рот рукой.

      – Если бы знать! – Воскликнула Джульетта. – Помочь в этой ситуации могла бы только Сюин, но ее поисками никто не удосужился заняться.

      – А что сразу мы?! – воскликнул Эдвин, когда англичанка посмотрела на него.

      – Мне все равно кто, – тихо сказала она. – Мы сейчас же отправляемся к Сюмбюлю. И нам очень повезет, если охранники спят или просто думают, что мы до сих пор сидим на горе. Хотя… Они, наверно, сходили к Сюмбюлю еще вчера – в отличие от нас – и теперь устроили недалеко от того места засаду.