– Если ты упадешь, Васнецов, – прошептал я, – то постарайся падать на шею, чтоб уж наверняка. Проиграешь – вылетишь к чертям. А тогда – зря обманул родителей.
Преодолев такими «переступами» большую часть пути, в метре от дерева я оттолкнулся от каменной стены и зацепился за ствол, ободрав руки еще больше. Забраться на дерево было гораздо легче, чем висеть над пропастью. Наконец, грубая кора коснулась спины.
Я понял, что ни за что не проделал бы такой фокус, какой вытворил сейчас в обыкновенных условиях, даже будь у меня страховка. Видимо, страх проигрыша и адреналин напрочь вышибли из меня инстинкт самосохранения.
Я поднял руки, но в темноте увидел лишь черные пятна на белых палках – словно березовая кора в корнях дерева. Пусть так оно и представляется сейчас. Тогда не хотелось думать, о том, что это всего лишь кровь на бледных руках.
Пролежав так много времени, я понял, что стало тихо. Очень тихо.
Повернул голову и посмотрел на крышу – пусто. Охрана могла раскрасить меня в зеленый полностью, пока я болтался на горе, как мартышка, но, почему-то не сделала этого. Боялись, что могу упасть? Возможно.
Я снова положил голову на ствол и посмотрел в небо. Оно было усеяно звездами, будто кто-то просыпал сахар или муку. Большая часть звезд подмигивала, будто сообщая об обмане: эй, ты ведь знаешь, что мы никакие не звезды? Да, мы спутники и космические корабли! Это было немного странно – хотя бы потому, что еще лет двести или триста назад в районе Большой Медведицы было семь крупных звезд, а теперь их стало около двадцати; мелких – и того больше.
С неба на меня что-то упало. Я дернулся, отбрасывая длинный предмет в сторону и чуть не свалившись с дерева. Благо, это оказалась никакая не змея, а всего лишь веревка.
«Они все же увидели, что я перелез сюда».
Я встал и намотал часть спасительной нити на руку, а остальное обвязал вокруг левой ноги. Леандро потянул меня вверх, а когда скорость подъема увеличилась, я понял, что подключилась еще как минимум пара рук.
Наконец, я оказался на вершине горы.
– В тебя попали? – бросилась ко мне Джульетта.
– Да, но, надеюсь, я успел сбросить футболку, прежде чем краска пропиталась. Посмотри, пожалуйста, есть ли на спине пятно?
– Ничего, кроме царапин, – ответила англичанка после осмотра спины с помощью фонарика. – Тебе повезло больше, чем Жаку.
– Что с ним? – я вспомнил, как он жаловался на ногу.
– Его обстреляли, и очень сильно. Без Сюин я не могу утверждать, что были задеты жизненно-важные органы, но, голову даю на отсечение – так оно и есть.
Я сел на край горы и посмотрел вдаль. Горизонт на востоке уже высветлялся, а значит было около четырех-пяти часов утра. Как поздно и… холодно. Ветер на вершине горы пронизывал до костей, а от близости воды по коже бежали мурашки.
– Мы останемся здесь, или спустимся? – спросила Ютта.
– Конечно, надо спуститься, – задумчиво сказал Леандро. – Здесь негде спать.
Мы не стали спорить, и, поднявшись, вброд дошли