Проводив новоприбывших в ванну, где они могли вымыть руки, Семён Ильич дождался, пока профессор Тареев первым вошёл в помещение, и закрыл за ним дверь.
– В чём дело?
Профессор Мясников и профессор Лукомский, ничего не понимая, обменялись встревоженными взглядами, после чего оба, почти одновременно, посмотрели на Браилова. Тематика разброса их мыслей была предельно широкой: от гипотезы на тему «нетрадиционных» наклонностей майора через покушение и до конфеданса.
– В чём дело, Семён Ильич?
Мясников, обратился к Браилову по имени-отчеству неспроста. Так же, как и Лукомский, он был хорошо знаком с Браиловым: несколько лет совместной работы в Лечсанупре, что-нибудь, да значат. Оба профессора успели оценить Браилова как высококлассного терапевта, одного из лучших специалистов учреждения. Их положительному отношению изрядно «порадела» и осведомлённость о некоторых эпизодах «медицинской» биографии Семёна Ильича: попасть под начало профессора Вернера – венец для очень многих.
– Я знаю вас обоих, как очень порядочных людей, – «перешёл в режим шёпота» Браилов. Спонсируя внимание, он даже огляделся по сторонам. – Поэтому я буду говорить с Вами предельно откровенно.
Оба врача сразу же насторожились, а Лукомский даже выдал пальцами качественную дрожь. Как и все высокопоставленные медики, «допущенные к телам», профессора, страсть, как не любили секреты: от них дурно пахло. И всегда в одну сторону: в сторону медиков.
– Вы должны в присутствии Берии, Маленкова и Хрущёва заявить о том, что у товарища Сталина – инсульт с кровоизлиянием в мозг на почве атеросклероза и гипертонии.
Браилов наклонился к самому уху Мясникова, так что Лукомскому пришлось согнуться в три погибели и «мобилизовать» все слуховые возможности для того, чтобы «заслушать инструкцию».
– Вы также должны определить у больного правосторонний паралич с потерей сознания и речи. Если вы к этому добавите, что у больного проявились тяжёлые нарушения деятельности сердца и дыхания, это также не будет лишним. Но самое главное…
Браилов «отклеил» губы от уха Мясникова, и многозначительно «доработал» указательным пальцем.
– … Вы должны сказать Берии, что больной обречён.
«Пройдя инструктаж», Мясников изумлённо уставился на «инструктора». И изумление его было совсем не того свойства, на какое рассчитывал и к какому был готов Браилов.
– Что такое? – забеспокоился Семён Ильич. Лукомский усмехнулся.
– Да всё дело в том, уважаемый Семён Ильич, что не далее, как полчаса назад мы уже прослушали наставления, почти дословные Вашим!
– Берия? – не изумился Браилов: уже понял, да и некогда было.
– Он.
Семён Ильич покривил щекой, и покачал головой.
– Бывает же такое! Прямо единство и борьба