Отец от радости стал обнимать Макса и тоже смахнул с глаз слезы, громко произнес:
– Спасибо тебе, Господи!
– Аринка, ваша деревня, хуже бандитов, лучше бы я им сдался.
– Я тебя предупреждала, ты мне не верил и ржал как конь. Хотя, Максик, я родилась здесь прожила столько лет, и только сейчас узнаю о нашей деревне все ужасы. Ну что, встать сможешь? Надеюсь, теперь все будет без мучений.
– Давай посидим еще пару минут. Такое чувство, горел в аду и вдруг оказался в раю. Покидать рай не хочется, – улыбнулся он. И вообще, ты обещала мне рассказать у дерева какую-то правду о себе. Только не говори, что ты тоже колдунья.
Я посмотрела на отца, он молча сидел спиной к солнцу, по лбу скатывались большие капли пота.
– Пап, с тобой все хорошо?
– Устал малеха, однако, едрен-батон, тяжелый у тебя дуг.
– Папуль, познакомься с ним хорошо, это Максим.
– Да ты же знакомила нас, ты чего, дочка?
– Нет пап, теперь познакомься по-другому, это мой оберег жизни в нынешней ситуации. Если он уедет, то жизнь моя останется под большим вопросом. Прими его как сына, отныне он мне брат.
Отец смотрел на меня удивленными глазами, а потом обнял Макса и сказал:
– Береги сестру, сынок. Не знаю, понимаешь ли ты сейчас, в чем корень всего. Но Аринка тебе сама расскажет. Я сам мало понимаю, как мы с матерью могли так оступиться в жизни, что дочь наша стала заложницей. С твоим приездом в деревню вся жизнь пошла наперекосяк, видно, ты и правда ее оберег, раз нечистая сила стала просыпаться.
– Черт, – тихо сказал Макс. – Батя, она мне больше бы понравилась в роли жены, а не сестры.
– Тут я ничем помочь тебе не могу, – грустно ответил отец.
– Да ладно, я уже давно согласился, что она мне сестра.
– Я ведь всю жизнь был против городских, и ведь причины злиться на них не было. Но нам всем с детства внушали: городские – это наша беда. А за эти двести метров, что тащил тебя и слышал стоны, думал, с ума сойду. Так твоя боль передавалась мне.
– Пап, а ты знаешь, почему деревню ограждали от городских? Мне кажется, я догадалась.
– Да шут его знает, никто же толком так и не сказал. Но когда человеку каждый день говорят, что он дурак, он и будет дураком. Вот так и мы, раз ты говоришь, что он твой оберег жизни, значит, нас ограждали от того, чтобы в деревне не появился оберег, что будет хранить того, кто окажется в заложниках, как ты.
– Думаю, что именно так. Не зря нас по пути сюда колдовство деда Мирона в поле направило, а встречала нас там Нура. Баба Дуся сказала мне, что кто глянет Нуре в глаза и останется в своем здравии, тот и есть оберег.
Я сидела рядом с Максом, держала его за руку и рассказывала все, о чем узнала, с чего все началось, что не все еще до конца знаю и понимаю, но надеюсь на помощь одной старушки, которая поможет понять суть происходящего. Что должно случиться в ночь моего совершеннолетия? Одно я уже знала наверняка: либо моя жизнь останется