Мальчик молча и не взглянув на сестру, отодвинул тарелку, чтобы показать рисунок. Сердце Оливии остановилось. На белоснежном тетрадном листе чёрным карандашом была нарисована виселица, какой её изображают на иллюстрациях к историческим хроникам, и пять человеческих фигур болтающихся на ней.
Девушка резко поднялась и вышла из-за стола, стремительным шагом направившись вон из кухни.
– Оливия! – крикнула ей в след Маргарет, но она не обернулась.
С колотящимся сердцем и тяжёлым дыханием, Оливия выбежала на улицу. Виски сдавило от пульсирующей боли, в ушах вновь зазвенел тяжёлый, баритонный шёпот – «Анна… Анна…» – и дикий, полный трагического мучения, крик.
К Оливии подбежал Сэр Ральф, радостно виляя хвостом и улыбаясь оскалом пасти. Он облизнул её пальцы, пытаясь обратить внимание на себя, но тщетно. Тогда он громко залаял, чем смог-таки вывести хозяйку из оцепенения. Она вздрогнула, взглянула на пса и положила ладонь ему на голову.
– Сэр Ральф, – тихо проговорила Оливия, поглаживая животное. Она присела на ступени крыльца, и пёс устроился рядом, положив морду ей на колени. – Что со мной происходит Сэр Ральф? – тихо и потрясённо обращалась Оливия к своему питомцу. – Это какое-то безумное наваждение… Непонятные сны, видения, голоса… Я не могу понять, что это такое и почему именно меня преследует все это… Я так устала…
Стоял прекрасный, тёплый, летний день. Холст неба был ярко-голубого цвета, столь насыщенного, что оно, казалось, вот-вот поглотит всё сущее в свои бездонные глубины. По нему степенно плыли пушистые белоснежные облака, то растекаясь, то закручиваясь, сворачиваясь в удивительные, причудливые узоры. Мимо дома Оливии по тротуару проходили люди, собаководы выгуливали своих питомцев на дорожке, проезжали подростки на велосипедах, по дороге сновали автомобили. И многие с нескрываемым удивлением посматривали на неё. Видимо она выглядела очень странно, сидя на крыльце в халате.
Справа от Оливии располагался цветочный сад её матери Маргарет, где росли счастливица примула розового и белого цветов, пламя красных соцветий-факелов сальвии, букеты пурпурных годеций, кустарники прекрасного агератума пушащиеся нежным ковром, высились таинственные цветы эльфов – аквилегии и очаровательная королева всех цветов – горделивая роза. Ласковый ветерок заботливо обволакивал кожу, распространяя дивный аромат прекрасного сада по всему двору и за его пределы.
Сердце Оливии успокоилось, мысли вновь прояснились. Она бездумно глядела в небесную даль, ощущая благодать и умиротворение от спокойного ветра, ароматов природы и тепла животного, что нежилось от её ласковых поглаживаний.
За спиной открылась дверь, и рядом с Оливией на ступеньки опустилась Маргарет.
– Что с тобой происходит, родная? – нежно спросила она.
Оливия промолчала.
– И почему ты мне ничего не рассказываешь? –