Но врать Оливия не умела. Маргарет посмотрела на неё недоверчиво и с лёгкой грустью, прекрасно понимая, что дочь снова почти не спала этой ночью. Конечно, мать не могла не заметить перемены в Оливии. Она с детства-то отличалась от других детей и собственной сестры, была тихой, задумчивой, сдержанной и очень нежной. В отличии от подростков её возраста, она предпочитала проводить время за книжками, нежели на вечеринках. У неё не было друзей. Когда Оливии становилось скучно, она играла с псом или звонила сестре. В глубокой синеве её магических глаз чувствовалась лёгкая тоска и необычная, для столь юных лет, зрелая мудрость, хотя Оливии едва минуло семнадцать лет.
Маргарет расставила каждому из детей по два блюда с разными кушаньями и чай в маленьких, изящных чашках. Лишь Оливии она поставила высокий, гладкий стакан, наполненный апельсиновым соком.
– Всем приятного аппетита, – с улыбкой и нежностью пожелала Маргарет своим детям.
Оливия, как и Том, предпочитала завтракать молча, но их мать была столь весела и болтлива, что не удержалась и начала:
– Наша Оливия поступила в Голдсмитс.
– Неужели, Оливия? – с улыбкой посмотрела на сестрёнку Даниэла. – И на какой факультет?
Оливия хотела сама поведать приятное для неё событие, но Маргарет опередила её:
– Литература.
– Да ты помешана на своих книгах, Оливия, – набив рот едой, проговорила Даниэла. – Неужели тебе больше ничего не интересно?
Оливия не ответила, продолжив завтракать молча.
– Даниэла, дорогая! Ты знаешь, что за Оливией уже ухаживает мужчина? – вновь начала Маргарет.
Даниэла округлившимися глазами посмотрела на покрасневшую Оливию.
– Как?! Почему же ты мне ничего не сказала?
Оливия пожала плечами.
– Ты не спрашивала, – тихо ответила она, внимательно разглядывая содержимое своей тарелки.
– Он – инспектор полиции, представляешь, Даниэла! – восторженно продолжила мать. – Такой красивый мужчина… Жгучий брюнет! Кстати, ему 29 лет. Всегда такой опрятный и галантный. И имя такое благородное – Ричард.
– О, боже, – расплылась в глупой улыбке Даниэла, подперев рукой подбородок.
– Они познакомились, в тот день, когда на Оливию напали. Помнишь, я тебе рассказывала?
Даниэла закивала головой.
Перед глазами Оливии промелькнуло болезненное воспоминание. В тот вечер она поздно возвращалась из библиотеки и хотела прогуляться, так как любила пешие прогулки и безмолвие ночного города. Погружённая в свои мечты, девушка не услышала шаги за спиной. Мужчина, с исказившим лицо похотливым оскалом, напал на неё, разрывая куртку, рубашку, стягивая джинсы. Оливия впала в ступор и даже не пыталась сопротивляться, просто не могла пошевелиться от сковывающего дикого ужаса. Кожа ещё долгие месяцы хранила плотоядные облизывания насильника и жгучие следы от хищных рук.
Вспомнив обо