Утром мужчины куда-то ушли, а женщины снесли на солнышко размочаленный ивняк и принялись щипать из него волокна. То, что они верёвки собрались вить, я понял ещё вчера.
Проверил мокнущую глину. После ночи в воде она стала мягкой и лепится хорошо. Хотел попросить Таша сплести маленькую корзинку, чтобы обмазать её глиной, а после сушки обжечь. Посмотрел на скудные запасы подготовленного материала и решил, что попробую просто вылепить руками.
Перетащил глину на камни и начал её месить, добавляя время от времени речной песок.
Лило и Тошо тут как тут. Работаю и разговор с ними веду. Беседа у нас особая: я обо всём подробно рассказываю, мол, глину готовлю, потом горшок слеплю, высушу на солнце и обожгу в печи, а они внимательно слушают. То, что печи у меня пока нет, и вряд ли они знают, что это такое, их не смущает. Слушают и внимают.
Глина стала лепиться, как пластилин. Хорошо!
Вылепил круглую болванку и стал палкой выбирать лишнее. Когда изделие стало походить на горшок, оставил работу и пошёл к Таша клянчить скребок, которым обычно пользовались для снятия мездры со шкуры животных. Она принесла сумку и высыпала содержимое передо мной. Сразу увидел то, что лучше всего подошло бы для реализации моей задумки, – длинную и немного изогнутую пластину кремня.
– Я это возьму, – сказал и тут же схватил скребок.
Уже понял, что в этом социуме нужно проявлять решимость во всём, и тогда получишь желаемое.
– Бери. – Таша, загадочно улыбаясь, убрала скребки и проколки назад в сумку и отнесла в чум.
Я какое-то время тщательно, понемногу, используя кремнёвую пластинку, срезал глину с внутренних стенок будущей посудины. Оценил – вроде неплохо получилось, даже красиво. Отдельно вылепил венчик и ручки. Когда примазал их к горшку, получилось что-то похожее на казанок с двумя ручками по бокам. Его я оставил там же, на камнях, чтобы глина просохла на весеннем солнышке.
Любуюсь. Со стороны горшок смотрится очень даже хорошо! Лило и Тошо, судя по их восторженным взглядам, полностью разделяют моё мнение.
Пришло время подумать, как буду обжигать первенца. Решил, что и на открытом огне обожгу, и в «печи» запеку.
Неподалёку от чума в основном руками и немного палкой выкопал ямку сантиметров на семьдесят в глубину и столько же в ширину. Песок копался легко, но всё ещё содержал частички льда, отчего пальцы покраснели и покрылись мелкими порезами. Впрочем, ни я, ни Лило с Тошо, которые помогали мне с желанием и улыбками, внимания на это неудобство не обратили.
Закончив эту работу, я взял копьё, корзину и, поманив моих помощников, направился к оврагу. По дороге снова говорил с ними:
– Посмотрите, как красиво вокруг! Небо синее, а облака на нём – как комья снега. Река шумит, птицы поют, и трава шелестит. Слышите?
Что они на самом деле понимали из моего разговора, я не знал. Лило после моего вопроса залилась смехом, а Тошо спрятал за пятернёй робкую улыбку.
Наковыряв