Демарко некоторое время молчал. Потом спросил:
– Я правда буду выглядеть не к месту на похоронах? Без пиджака и галстука?
– Ну, мы тут серьезно относимся к похоронам, – ответила она.
– Супер. Демарко, неотесанный янки.
– Достаточно уже того, что ты трахаешься с бывшей принцессой «Персикового фестиваля», – усмехнулась она. – Но явиться на похороны в брюках цвета хаки, лоферах и без галстука? Спорю, ты не знал, что бабушка была дочерью Американской революции, да?
– Надо было надеть бандану с американским флагом, – предложил он.
– Ну точно неотесанный, – сказала она и взяла его за руку.
Ему нравилось держать ее за руку. Ему хотелось держать обе ее руки одновременно и все равно идти прямо.
– Мне кажется, что я скинул фунт или два из-за всех этих событий, – сказал он.
– Как будто это поможет, – ответила она.
Глава двадцать восьмая
За бранчем с Мэтсонами он ограничился небольшой порцией омлета, тарелкой свежих фруктов и тремя чашками кофе. Он спросил Брайана о фальшивой стене в церкви, после чего Брайан решил спросить всех в радиусе десяти футов, знали ли они, в отличие от него, о существовании такой стены до всей этой истории с термитами. Никто не знал. Как никто не знал и Хойла. Но после того, как Брайан повторил описание Демарко: «Похож на Шалтая-Болтая в выцветшем черном костюме», двое родственников из Абердина подумали, что, возможно, пару раз видели такого человека, хотя и не могли сказать, где именно. Все признали, что убийство семи девушек было отвратительным преступлением, которое запятнало честное имя маленького городка.
– Ты, наверное, не знаешь, что у нас есть пара зарегистрированных сексуальных преступников, живущих в радиусе двадцати миль отсюда, – сказал ему кузен Уильям.
– Правда? – удивилась Джейми.
– Один из них живет чуть севернее. Живет в двухэтажном доме на сорока с чем-то акрах с женщиной и братом. Какая-то антиправительственная группировка. Я забыл, как они себя называют.
– Это не с ними жила пятнадцатилетка? – спросил другой кузен.
– Ей было четырнадцать, – ответил Уильям. – Один из них взял всю вину на себя. Отсидел полгода или где-то так. Но из того, что я слышал, они все были в этом замешаны. Даже девушка. Делитесь с ближними своими, понимаете, о чем я?
– А с девушкой что случилось? – спросила Джейми.
– Трудно сказать. Когда это было-то, лет пять назад?
– И ты говоришь, здесь есть еще один? – спросил Демарко.
– Сексуальный маньяк? – уточнил Уильям. – Он вырос где-то в восьми милях от Лейквью-Роуд.
– Это там мы сегодня бегали! – воскликнула Джейми. А затем подмигнула Демарко. – То есть я бегала.
– Ну, – продолжил Уильям, – если бы вы пробежали дальше, то увидели бы старую заброшенную молочную ферму. Вот только там больше ничего нет, кроме десятка собак, кошек и кур на свободном выгуле, да еще двух стариков. Я не знаю, что стало с их сыном-педофилом.
– Все