Шелковый путь «Борисфена». Ева Ромик

Сергея опекал дядя, а Михаилу Милорадову протежировала сама Императрица. Ведь недаром именно граф был удостоен чести претворять в жизнь личный проект Ее Величества. Теперь, после кончины родственника, Сергей был полон решимости самостоятельно торить дорогу в жизни. Политические интриги и дворцовые баталии его никогда не привлекали. Ему нравилась та работа, которую он выполнял. И, конечно же, он нисколько не кривил душой, когда говорил о том, что интересы Государства Российского стоят для него превыше всего. Поэтому Сергей заранее решил согласиться с любым назначением, которое бы ни последовало. Единственное, чего он хотел просить у Ее Величества, это благословения на брак с графиней Милорадовой и возможности самому съездить за Ниной в Италию.

      Здесь необходимо сделать отступление и объяснить, для чего ему это понадобилось (не поездка, разумеется, а благословение царицы). Причин тому было несколько, и Сергей, как человек осторожный, не мог их не учитывать. Во-первых, Михаил Милорадов слыл любимчиком Екатерины, и она вполне могла изъявить желание лично позаботиться о его вдове. Во-вторых, сделавшись богатым наследником, Сергей и сам становился весьма выгодной партией не только в глазах матерей петербургских невест. Императрица, как всякая женщина, любила заниматься сватовством. Вполне вероятно, что и на его счет у нее могли возникнуть планы. Сергей хотел опередить царицу, сообщив ей о своем желании, и был весьма удручен тем, что аудиенция не состоялась.

      Явившись на следующий день к канцлеру, Сергей был несказанно удивлен вопросом, прозвучавшим сразу после взаимных приветствий:

      – Что вы знаете о шелке, Милорадов?

      Лихорадочно вспоминая, все, что ему было известно, Сергей доложил, что шелковые нити делают черви, Великий шелковый путь проходил из Китая в Турцию через Самарканд, а покупать ткани лучше всего во Франции, ибо лионский шелк весьма неплох.

      – Нет, Сережа, – рассмеялся князь, – не черви, а гусеницы тутового шелкопряда. Шелкопряд – это такая бабочка с толстым брюшком и маленькими крыльями.

      Сергей не видел в этом особой разницы и не очень понимал, какое ему, дипломату, должно быть дело до каких-то ползучих гадов или бабочек.

      – А вот насчет Лиона ты прав, – продолжал Его Светлость. – Знаешь, сколько казна несет убытков из-за того, что шелк из Франции возим?

      Это уже было понятнее. Интересы казны – превыше всего. Хотя, если поразмыслить, что-нибудь новенькое предложить трудно. В Китае шелк, возможно, дешевле, да возить уж больно далеко. За морем, известно, телушка – полушка, да рубль перевоз. Никакой выгоды для казны.

      Выслушав ответ, канцлер удовлетворенно потер руки:

      – Молод ты, Сережа, да вижу, недаром дядя твой за тебя хлопотал: умен и за казну радеешь. Только вот нет надобности нам шелк за границей покупать. У нас в Тавриде тутовник лесами растет, сам, безо всякого ухода. Можем свой шелк делать, не хуже лионского.

      “Тутовник – то, что эта гадость ползучая жрет”, – сообразил Сергей.

      – Царица,