Шелковый путь «Борисфена». Ева Ромик

середине декабря Милорадов успокоился. Время шло, о них никто не вспоминал. Канцлер, хоть и удерживал до сих пор свой пост, молчал, будто воды в рот набрал. Коронация Павла была назначена на пятое апреля.

      Незадолго до Рождества в консульство явился первый шелковод. Это был хмурый корсиканец. Он предъявил Манифест и поинтересовался, действительно ли все написанное там – правда. Когда визитер вытаскивал из кармана смятую бумажку, на пол вывалилось несколько шелковичных коконов.

      Корсиканец говорил по-французски, поэтому Сергей беседовал с ним лично, без помощи Киселева. Как и всех будущих колонистов, шелковода, прежде всего, интересовало время выплаты подъемных.

      – Пять процентов при подписании контракта, остальные – после погрузки на корабль, – ответил Милорадов.

      Сергей был не настолько наивен, чтобы выплачивать все сразу. Он уже не раз пользовался этим приемом и считал его абсолютно оправданным.

      Некоторые вербовщики выплачивали подъемные только при отправке. Дела у них шли туго, ибо люди, не увидевшие живых денег, легко меняли свои планы. Другие – отдавали все сразу, но тогда им приходилось до самого отъезда охранять завербованных, либо оставлять в заложники их семьи, что было весьма невыгодно и требовало дополнительных расходов. Схема Милорадова была идеальной, от него ни разу не сбежал ни один завербованный, разве, кто умер или заболел.

      Когда корсиканец увидел предназначенную ему сумму, глаза его алчно сверкнули. Он быстро подписал контракт, засунул деньги в потрепанный кошель и сказал:

      – Я приведу своих братьев и расскажу друзьям.

      Все шло, как по маслу. Именно так они всегда говорили!

      – А когда отъезд? – спросил корсиканец на прощанье.

      – Как только сто шелководов подпишут контракт, мы вызовем корабль. Чем скорей ты приведешь своих братьев, тем быстрее получишь остальное.