– Чего тебе, фраерок? – после победы Костик был настроен благостно.
– Тут это… Нитка тут, – Морис, как плохо смазанный механизм, наклонился и неловким движением оправил Костикову брючину. И тут же заторопился обратно.
– Сбрендил?! – амбал взбрыкнул мясистой ногой, недоуменно покосился на брючину. До поры до времени ошеломление пересиливало в нем злость.
– Молодец! – Геннадий хлопнул Мориса по плечу. – С проверкой, можно считать, покончено. А теперь займемся билетами…
За его поведением следили с напряженным вниманием, и дружеское похлопывание истолковали не в пользу гостей.
– Але, вы двое! – вышибала поманил гостей толстым коротышкой-пальцем. – Аллюром сюда!
– Все в порядке, мсье, – Геннадий широко улыбнулся. – Никаких обид. Никто никого не ударил, не оскорбил. Может, в бильярд одну блиц-партию?
– Сейчас тебе будет блиц-партия. Я сказал: аллюром! – слово «аллюр» Костику отчего-то особенно нравилось. Может он где-то его недавно вычитал и запомнил. Так или иначе, но отпускать эту напроказившую парочку он не собирался. Бильярдисты обратились в зрителей, забыв на время о своих шарах, и теперь Костик просто вынужден был играть на публику. Роль вышибалы обязывала.
– Вот видишь, еще один копрофаг, – Геннадий движением руки остановил двинувшегося было Мориса и сам зашагал к атлету. – Что за проблемы, Костик? Почему вдруг аллюром? А если у меня грыжа с геморроем? Если аллюром у меня просто не получится.
– Наклонись, остряк! – палец-сосиска вновь энергично задергался. – Очень уж ты высокий.
– Нет, Костя, это тебе придется встать, – Геннадий все также широко улыбался.
– Что ж, ты напросился, циркуль, – Костя тяжело, по-медвежьи поднялся. Выпрямившись, он оказался почти такого же роста, как черноволосый пассажир, только смотрелся куда более плечистым и мощным.
От страха Морис зажмурился и потому не увидел, как Геннадий рубанул Константина в челюсть. Глаза он открыл только когда услышал грохот. Вышибала падал, опрокидывая стул и столик, за которым только что мерился силами со своим партнером.
– Тресь, и в дамки! – жестко прокомментировал Геннадий. Взглядом пригвоздив дернувшегося было со стула зеленолицего, промурлыкал: – Анаша, анаша, до чего ж ты хороша… Дыми дальше, сокол, разрешаю.
Бильярдисты с киями, набычившись, смотрели на него. Глаза игроков не сулили ничего доброго. Он ответил им взором честного стахановца.
– Забыл предупредить, орелики, у меня пушечный удар и масса возможностей. И то, и другое одинаково страшно. Так что играйте в свои шашки и ни о чем не беспокойтесь, – повернувшись к обалдевшему Морису, Геннадий деловито пояснил: – Тяжелых людей опасно бить. Закон инертности. Запросто можно сломать позвоночник. Поэтому