– Не веришь, не надо, – рядом с широким шагом начальства Морису приходилось семенить. – А про арбуз? Что я говорил про арбуз?
– То же, что и про щук, – Геннадия невозможно было смутить. – Ты ездил в Москву, хотел сходить в театр на Таганке. Билетов не достал и со злости слопал в каких-то развалинах огромный арбуз.
– Точно! – Морис радовался, как ребенок. К его биографии проявили интерес. Более того – ее обсуждали вслух! – После того арбуза я чуть не помер. Бегал мочиться за каждый дом.
Геннадий согласно кивнул.
– Это не калужонок в полцентнера, этому верю. Только грустная она твоя биография, Морис. Все вокруг еды да обжорства.
– А рыбалка, а собаки?
– Верно, было. И завод был, и станочное производство. Я не перечеркиваю все оптом. Но не забывай: впереди Потемкинская лестница! Если шлепать по прямой, а не по ступеням, быстро скатываешься в жлобское сословие…
Геннадий остановился так внезапно, что Морис по инерции убежал далеко вперед. Оглянувшись, не сразу понял, в чем дело. В конце концов сообразил, и знакомое недоброе чувство холодком наполнило грудь. Геннадий смотрел на наперсточников. Он не улыбался, взор его был более чем откровенен, на щеках под сухо натянутой кожей ходили злые желваки.
Морис действовал по наитию. Подбежав к Геннадию, решительно ухватил за руку.
– Пошли, командир. Ну их к дьяволу! Это сейчас везде. И крыша у них, наверняка, солидная.
Геннадий неохотно подчинился.
– У нас там этого не было.
– Где там? За рубежом, что ли?
Геннадий промолчал, и Морис заторопился, не давая ему времени на принятие роковых решений.
– Удар, конечно, ударом, только ведь это тебе не туристы. Они ж волки! Этим и живут. Ты бы вот сейчас подошел к тому клоуну, что народ дурит, а справа и слева еще бы пара субчиков образовалась. И бить они умеют не хуже тебя, не сомневайся.
– Ну уж…
– Точно говорю! А хуже того – мильтон бы подгреб и в пару секунд оформил задержание.
– Чье задержание?
– Да наше, конечно! Они за то и мзду берут. Обязаны опекать от правдоискателей.
На всякий случай Морис оглянулся. Они стояли уже на автобусной остановке, но машин пока не было видно. Когда было нужно, Морис умел ориентироваться быстро. Изучив таблицу расписаний, выдал Геннадию исчерпывающую информацию:
– Три номера поселковых, два идут в город. Если до центра, то на шестом, второй, кажется, едет дальше.
– Едем в гостиницу! – распорядился Геннадий.
– Как скажешь, командир.
– Мы ведь договорились? Живем без «командиров». Ну-ка, повтори мое имя!
По складам, как первоклашка, Морис произнес имя Геннадия, и немедленно вспомнился нелепый сон – барьеры и улюлюкающие трибуны. «Не к добру,» – решил Морис и поежился.
– А почему