– Нерт делает успехи спустя лето. А вы как обычно в балансе, как вижу, – Юви говорила осторожно. Она не сильно владела боем, сколько успели научить, хотя её и нахваливали. Ей далеко было их судить. И по сей день не привыкла, что главы клана не хотят слышать полное имя. Имя для туми многое значит. Открытые двери в большой мир, а будучи всё ещё частью общества, тебя больше видят как личность.
– Теряю хватку, – грубо отрезала Гетамерис и потёрла напряжённые ладони. Повернулась к брату ненадолго, спиной к Юви. Она заметила на лопатке Геты сетер лука.
– В Акну тише, чем обычно, – Юви бросила грустный взгляд на шатёр.
– Ну, у нас в клане мало руми. Да и в самом городе. Так что… Многие датры и ацирь пошли на ритуал, предоставив себя свободе на декаду.
– А вы не идёте?
– Нет. Мы с братом проведём время иначе. Ритуал, подготовка эта. И нужно завершить ещё пару дел, – она кивнула в сторону Нертемоса. Он прокашлялся.
~~~~~
– Архивы, – на выдохе сказал Нертемос. – Если хочешь чем занять себя, то прошу.
Первый этаж клана, фаасамское крыло. Перед Юви расстилались горы из манускриптов. Множество полок, множество ячеек. Даты, поселения. Всё, что связано с Акну, а не только одним городом. Не только клан из одного города. Всё.
Они были не одни. Те, кто имели разрешение, тоже проверяли архивы, разбирая и приводя в порядок. Кто-то приходит за ответами, а кто-то за историей. И, конечно же, это обитель Нертемоса, в которую он, как глава клана, приглашал доверенных ему помочь разобрать документы. Юви тут была не первой, в дальнем краю комнаты тоже шумели бумагой, верёвками и ворчанием. Но сейчас её внимание было на манускриптах рядом.
– Их… Очень много, – она подняла с пола посеревшую рукопись. На свитке были осторожно выведены руны. В них она узнавала алимские черты грубого говора:
«Третья эра, две тысячи семьсот сорок девятое лето, двадцать седьмой день Аэртэме Ин-не.
Лат-Лат. Онто пало. Лима осталось последним рубежом. Всё было сожрано неистовыми. Мы потеряли запасы еды и древесины. Говорить о туми ещё страшнее. Неистовые съедали всех живьём, за ними нет ни милосердия, ни чести, ни разума. Мы покинули поселения без оглядки, кто как успевали. В моих ушах остались хрипы утопающих в ледяной воде. Они не добежали до драккаров. И вопли тех, кого терзали. На моей памяти их слёзы и кровь, они и на моей совести. Я не могу того пережить. Я кинула их. А теперь Лима в опасности. Под эгидой Акну, выжившие демы отправятся на отар. Их меньше полсотни. Остальные альмы уйдут на алим, в Асмаль. Со мной останутся самые сильные ацирь и датры, тароны и моровые, заслужившие моё доверие. Мы останемся на границе между Лат-Латом и Фар-Ксаром, на Краме, патрулируя снега и леса. Если неистовые двинутся на алим, мы их сможем удержать. Надеюсь, что смогу ещё на два лета. У всех моровых свой