Достал еще сигарету. Закурил. Закашлялся.
Взгляд упал на облупившийся подоконник. На самом видном месте лежал… клок волос. Желтый. С седой прядкой. Я взял его, стал разглядывать. Клок ее волос. Выдранный. Или неаккуратно отрезанный.
Рита.
Хренов ханурик – точно ее бывший. И он ей, похоже, отомстил. И завтра она не придет. Чтобы дать мне знать об этом, он оставил здесь клочок ее волос. Именно тот, который я не мог не узнать. Наверное, хотел передать каким-то другим способом, но я поломал его планы. Впрочем, своей цели он добился: сообщение получено.
Я сунул находку во внутренний карман.
Рита… нет… как же так…
Получается, когда он мне звонил, она уже была у него в лапах. Разговаривал с ее телефона, думая, что я знаю номер. И это в двух шагах от офиса! Я мог ее спасти…
Я не глядя бросил окурок и вышел, все еще сжимая обрезок трубы.
Снаружи, на дороге, стоял мужчина пенсионных лет в сером плаще и шляпе, с лицом, похожим на морду рыбы. Выпученные глаза, смыкающийся-размыкающийся безгубый рот.
Он на меня так пялился, словно я сделал что-то плохое. Неудивительно. У меня возникла бы такая же реакция, если б я вдруг увидел, как из заброшенного дома вываливается запыхавшийся, как после долгой погони, мужик с обрезком трубы наизготовку.
Прохожий ничего не сказал. Пошел своей дорогой вроде… Не помню…
Я пришел в офис бледным, взъерошенным, со слезящимися глазами. Виктор Петрович сказал, неважно выгляжу. Я ответил, что приболел чуток. Он посоветовал пить чай с медом, ставить горчично-травяные примочки, еще что-то из народной медицины – я даже не дослушал.
В кабинете содрал с себя пальто, пиджак и галстук. Из верха на мне осталась лишь пропитавшаяся потом рубашка. Она противно липла к телу, но снимать я ее не стал: вдруг кто-нибудь заявится…
Что делать? Как найти Риту и…
…убедиться, что она мертва?
Обратиться в полицию? И что я им скажу?
Уважаемая полиция! Кажется, меня преследует незнакомый гражданин. А еще меня посещает клиентка, с которой я переспал. Я погнался за тем мужиком и по найденному на подоконнике заброшенного дома клоку волос понял, что он ее убил. Вернее, я так предполагаю…
Господи, ну и бред!
Я глотнул виски. Божественное тепло разлилось по пищеводу, вязкими огненными нитями не спеша доползло до желудка, собралось там в лужицу.
Единственное, что я могу сейчас, – это…
По улице вниз промчалась пожарная машина, округа огласилась воем сирены… И так башка трещит, а тут еще…
Я набрал номер, с которого мне угрожали.
Гудки.
– Алло? – испуганный женский голос.
– Рита?!
– Ты… – Ее голос сорвался на истерический вопль. – Я тебе сказала: не звони мне, мразь!
Бросила трубку.
Выходит, она жива? Она узнала меня по голосу? Нет, не узнала.