Кряхтя, шаг за шагом мы движемся вперед. Ромич мешает не только своими килограммами, но и злобными проклятьями в наш адрес и попытками то ударить, то укусить. Такого отборного армейского мата я еще никогда не слышал. И подполковники ВДВ меня еще ни разу не кусали.
– Ромич уймись, – прохрипел я, затягивая тушу на ступеньки. – Прострелю локти и челюсть.
В ответ я получил подробное описание куда идти и что делать со всеми родственниками по женской линии.
Шаг за шагом мы ближе и ближе. Капитан наблюдает. Команда не вмешивается, выполняет свою работу.
Вот и дошли. Я втянул носом воздух. Гарь сталелитейного конкурирует с запахом незакрывающихся парадных. Вот так пахнет дом.
– Трубку не потерял?
– Трубку? – Енот похлопал по карманам. – Есть твоя трубка. Шило давай домой.
– Дай.
– Нахрена тебе сейчас трубка, – взвыл Енот. – Ты не куришь, и табака нет…
– Дай!
Истекающий кровью Ромич что-то невнятно пробурчал, словно соглашаясь со мной.
– На!
Я взял трубку и повернулся лицом к корме. Не знаю, зачем я это делаю. Я вообще редко знаю, что делаю.
Корабль покачивается на волнах. Капитан застыл у штурвала. Ветер играет с дымом трубки. Взгляд прикован ко мне.
Я поставил ногу на задницу лежащего Ромича, приложился к бутылке и воткнул трубку в зубы. С учетом потерь рома оставалось глотка на три-четыре.
Капитан указал пальцем на Ромича. Я ждал этого. Командира ждет судьба его бойцов. Кто забирает жизнь, тот платит своей. Я отрицательно покачал головой.
Капитан провел пальцем по горлу, описывая нашу дальнейшую судьбу. Одно его слово и бывшие соратники нас на ремни порежут. А если мы их спишем в расход, то займем их место. Тут дипломатия нужна.
Я протянул бутылку вперед. Кадык капитана дернулся. Я расплылся в улыбке и сбросил с плеч рюкзак. Коннект. Есть связь. Я всегда готов к долгому путешествию. Поэтому кроме аптечки, запасных обойм к пистолету и носков у меня всегда имеется пару запасных бутылок спиртного, соответствующих текущему поиску, упакованные в небьющиеся контейнеры. Куда проще заранее перелить в пластиковую тару, но я считаю это кощунством над благородным напитком. Поворот крышки. Хруст лишаемой невинности. И накопленный годами запах… Пластиковая тара попахивает презервативом. Лишает истинного удовольствия от обладания.
Два пузыря плюс два глотка выстроились у моих ног. Ровно столько стоит жизнь Ромича. Можно, конечно, попробовать рвануть домой по быстрому. Но я помню, что умели эти ребята, когда были нашими, и с трудом представляю, что они могут сейчас. Наверное, стоило бы бросить подполковника и рискнуть, но его слова про «мы своих не бросаем»… Не! Фигня. Не хочу потом видеть его рожу в пьяных кошмарах.
Взгляд капитана посчитал миллилитры. Минута сомнений и наконец, долгожданный кивок. Я улыбнулся и положил рядом плитку экстрачорного шоколада.
– Енот,