Столица для поводыря. Андрей Дай

И так понятно. Раз Никса никогда не женится на Катеньке Ольденбургской, значит, он не должен достаться и Дагмаре. Чем хуже – тем лучше. Ведьму Терезию больше всего устроил бы международный скандал. Дания только-только проиграла войну и лишилась изрядного куска земель. Брачный союз с наследником Российской империи в какой-то мере компенсирует военные потери в глазах мирового сообщества и поэтому должен состояться любой ценой. Однако этот брак совсем не устраивает Пруссию. Собирателям германских княжеств ни к чему на соседском троне императрица, ненавидящая все немецкое. Нисколько не сомневаюсь, что прусский посланник уже успел намекнуть Терезии, что исход торговли за претензии на Лауэнбург напрямую зависит от успеха матримониальных планов царской семьи.

      – Катенька со своей неуемной родительницей – это еще можно понять. – Якобсон надеялся хоть как-то обелить имя дочери. – Моя Наденька всегда была дружна с детьми принца. Но при чем здесь Мещерская? И как ей удалось настолько повлиять на Александра, что он стал готов интриговать против собственного брата?

      – Я слышал, – осторожно вклинился в разговор Вениамин Асташев, – что не все в окружении цесаревича довольны его увлечением датской принцессой. Его императорское высочество Александр Александрович же в силу своей… своего характера непременно отказался бы помогать противникам союза его брата с Дагмарой. Возможно ли, что княжна Мещерская попросту использовала тягу Александра к справедливости? В офицерских собраниях все еще муссируется слух, будто наследник не слишком ласково обошелся с нашим… с Германом Густавовичем.

      – Вполне возможно, Вениамин Иванович, – сделав еле заметную паузу, чтобы припомнить имя блестящего кавалерийского ротмистра, согласился Штиглиц. – И раз уж вы отличились столь светлыми рассуждениями, извольте предложить, как нам исключить великого князя Александра, а вместе с ним и молодого Лерхе из этой камарильи?

      – Довольно станет и того, чтобы о том узнала Мария Александровна. Герман не сочтет за труд написать своей покровительнице, княгине Елене Павловне, что не имеет отношения к маневрам начитавшихся романов девиц. Ныне они с императрицей дружны как никогда. – После нескольких глотков янтарного, пахнущего хмелем и летним ветром пива речь старого генерала Лерхе стала гораздо живее, чем обычно. – Однако же и Надежду Ивановну нужно как-то оградить… Да-да, оградить.

      Якобсон спрятал мелькнувшую улыбку в усы и приосанился. Понял, что никто не собирается его бросать на произвол судьбы.

      – Отправить ее на время в имение? – предложил он. – Пока все не уляжется.

      – Боюсь, это невозможно, Иван Давыдович, – качнул головой дядя Карл. – Подле принцессы Марии Федоровны непременно должен быть кто-то от нас.

      – Иметь представление о чаяниях молодой иностранной княжны было бы полезно, – осторожно согласился Гинцбург. Было заметно, что он впервые участвует в такого рода разговорах. Прежде столичные жители охотно