– Наши, прохоровские, – услышал он прерывистый шёпот Серёгина. – В белом платье Наташка, в Совете работает, а та, в цветастом, – Татьянка из прядильного цеха! Смотри, смотри, грудью пошли на казаков. Вот это девки, вот это молодцы!
Блохин увидел, как девушки, вскинув знамя над головой, решительно двинулись вперёд.
– Стреляйте в нас, – зазвенел девичий голос, – убейте нас, живыми мы знамя не отдадим!
Блохин перевёл взгляд на казаков. Те замерли в нерешительности. На их лицах было написано смущение и удивление. Они хмуро посматривали на офицера.
– Казаки, неужели вы будете в нас стрелять? – раздалось из толпы. – За что? Мы такие же люди, как вы!
– Бейте своих офицеров, переходите к нам!
Вдруг задние ряды казаков, повернув коней, рысью двинулись обратно, вверх по Пресне. Глядя на них, повернули коней и остальные.
– Да здравствуют братья казаки!
– Ура!
Блохин кричал вместе со всеми, бросая вверх свою шапку.
Толпа, расступившаяся перед казаками, вдруг сомкнулась и бросилась к девушкам. Их посадили на сплетённые руки, подняли высоко над головами людей и понесли. А они крепко держали знамя и счастливо смеялись.
Глава 6
Все эти дни после демонстрации на Пресне Блохина не покидало странное, впервые переживаемое им состояние восторга и ликования. Где бы он ни был и что бы он ни делал – строил ли вместе с рабочими баррикады, делал ли оружие, слушал ли речи депутатов в Совете, нёс ли охрану вместе с дружинниками – его наполняло чувство радости и счастья от мысли, что он, солдат Блохин, здесь, вместе со всеми, своими руками делает революцию, создаёт свою, рабочую власть.
Многое одобрял Блохин в новой власти: выгнали взашей всех полицейских с Пресни – правильно: что им здесь, толстомордым, делать? Создали при штабе свой рабочий суд, который судил предателей и провокаторов, – и это верно: не предавай рабочее дело. Мастерили сами оружие, в фабричной лаборатории, как он слышал, даже готовили бомбы – по-хозяйски, рассуждал он, потому без оружия что за война?
Но больше всего удивлял и радовал его Совет. «Вот ведь, – нередко думалось ему, – Иван Герасимович простой ткач, мужик, как я или кто другой, к примеру. А как ведёт дело – удивление одно. Или Страхова. Слов нет: образованная, учительница, да ведь баба. А посмотри, как у неё всё башковито получается. Потому и слушает народ и верит». А что слушал и верил народ Совету – это Блохин доподлинно знал. Вот освободились места в спальнях – народ сразу в Совет. И Совет решает: дать их рабочим, которые жили на частной квартире. Или решает Совет закрыть винные лавки, пивные и трактиры, и народ понимает, что это верно, потому как от вина одно безобразие, а сейчас нужон революционный порядок. Бабы поспорили – бегут в Совет, и Совет разбирает. Мужики из соседних деревень, – мало ли у них всяких невзгод, – тоже идут в Совет, потому знают, что Совет – власть своя, посоветует. Э, да мало ли дел у Совета…
Вот и сейчас только что кончилось заседание рабочего суда. Судили начальника охранного отделения