– Но и дружинники молодцы. Показали им кузькину мать…
– Убитых, кажись, много. Царствие им небесное.
– Да, мать, лучше бы это царствие на земле.
Оля попыталась подняться выше, к Малой Дмитровке. На пути стоял разъезд драгун. Пьяные, красные рожи.
– Ты куда, пули спробовать захотела?! А ну вертайсь, вертайсь, говорят!..
Уже вечерело. Но света не зажигали. Магазины были закрыты, окна припёрты деревянными щитами.
Пройти к площади Старых Триумфальных ворот, а оттуда к Патриаршим прудам тоже не удалось: на площади, у «Аквариума», на Большой Садовой появились баррикады. Строили из камней, ящиков, ворот, повалили несколько телеграфных столбов, фонарей, сняли железную решётку вокруг фонтана… Городовые, засевшие в верхнем этаже углового дома, выходящего на Садово-Триумфальную и Оружейный переулок, обстреливали дружинников и прохожих. Драгуны избивали всех встречных.
«Да, Клава права: царь-батюшка наступает», – подумала Оля. Надо было что-то делать, как-то найти Наташу, узнать, по крайней мере, что происходит. И, повернув к Цветному бульвару, Оля бросилась бежать обратно.
Когда добралась до Чистых прудов, было совсем темно, ноги подкашивались от усталости. Ольга вспомнила, что с утра ничего не ела.
Ярко светились окна реального училища Фидлера. «Зайду – может, здесь наши. Или, по крайней мере, узнаю, какие новости». У входа её остановили, спросив пропуск. Она назвала имя Страховой, Ивана Герасимовича. Этого оказалось достаточно. Внутри здания в ярко освещённом электричеством зале она увидела несколько гимназистов, реалистов, были студенты и курсистки. За роялем сидела девушка с пышной косой, пела, ей охотно подпевали. В углу тихо разговаривали несколько дружинников. Оля спустилась в подвальное помещение, где была столовая, принялась закусывать. Рядом за столиком ужинали двое рабочих из Казанских мастерских. По их встревоженным, возбуждённым лицам Оля поняла, что говорили они о событиях сегодняшнего дня.
Вдруг вбежал юноша и срывающимся голосом, испуганно крикнул:
– Мы окружены войсками! Нам предъявили ультиматум о сдаче!
Помня историю в «Аквариуме», Оля заторопилась к выходу. Но в вестибюле она увидела уже расположившихся полукругом жандармов и городовых. Около лестницы, заложив руки за спину, расхаживал офицер. Оля бросилась наверх.
В зале закипел митинг.
– Вы подумайте, какая наглость: предложить сдаться свободным гражданам! Будто здесь война, а они победители, – кричал гимназистик, то и дело поправляя буйную шевелюру.
– Ни за что не сдадимся. Лучше умрём. Умирать вместе – это так красиво!
– Да, Леночка. Но ведь они же будут стрелять…
– Вот и хорошо. А мы будем перевязывать раненых.
«Боже мой, какая зелёная молодежь. Почти дети!»
Оля подошла к группе дружинников и рабочих.
– Товарищи, что будем делать? Посмотрите, ведь здесь дети!
– Мы сдаваться не