Что-то скрипнуло.
– Спроси меня, мой новый друг. Я тут же
На всё тебе придумаю ответ.
Такая вот игра.
Человек поднял голову. За прутья решётки держался… да, мужчина с длинными лохматыми космами, серым нахальным лицом и порочным, хоть и мёртвым взглядом. Одет он был на манер 18-го века, но очень истрепанный и грязный. Вот, что делает с людьми тюрьма.
– Ты кто? – едва успел спросить осуждённый.
– Я тот, кого история отвергла,
Лишь потому, что духом я поэт,
Не коммерсант и, не дай бог, учёный.
А между тем я в чувствах толк познал.
Вернее, я узнал, откуда все они берутся,
Вернее, где их нет…
Так разве ж это преступление?
Заключённый дернулся, незнакомец пытался подмигнуть.
– Так, преступление это или нет?
– Нет.
– Я знаю это. Но у тех господ
Велись какие-то дела. И все, чтобы меня
Упрятать в этот Тауэр.
Ведь я не заслужил?
Он прищурился. Глаза его мертво блеснули. Повеяло сквозняком.
– Полагаю, нет…
– Вот именно, мой друг, ведь я поэт!
Поэтов должно возвышать на этой грязной, серой массой,
От коей я так много, тем не менее,
Полезных сведений узнал.
Они должны быть благодарны!
Так?
Длинный нос незнакомца протиснулся между прутьев. Он блестел, будто от пота.
– Может быть…
– Это не ответ, мой друг, точнее!
– Видимо, да.
Заключённый что-то ощутил внутри своего полусонного разума.
– Тогда меня мог слышать каждый:
На площадях, и в скверах, и в салонах.
А кое-кто и лично, тэт-а-тэт,
Я был последним их услышанным певцом.
Ведь добр я.
Я отпускал их сразу после песен и объятий.
Тебе спою я тоже?
Незнакомец сотворил жуткую вопросительную гримасу, обнажив черно-бурые сточенные зубы.
– Давай, – пожал плечами заключённый.
В конце концов, этот псих не просочится же сквозь решётку, а другого развлечения все равно нет.
Мужчине даже не пришло в голову, что заключённые не могут одни ходить по коридору, всюду датчики движения. Хотя сейчас коридор на быстро брошенный взгляд показался ему старым.
– Жила на свете девушка, она не знала, как любить.
Я предложил ей показать любовь. Она
Смеялась. Но со мною в длинный путь
По чувствам собралась.
Я пел ей песни, я играл ей сказки.
Я целовал её уста, глаза и прочее.
Я