Вчера было собеседование. Завтра будет неизвестность.
Я медленно поднимаюсь и сажусь, не вылезая из-под одеяла. Холодно что-то. Зябко.
– Вставай-вставай, – тяжело вздыхает Лиза, уже успевшая одеться. – Завтрак готов.
Этот тон не предвещает ничего хорошего. Что-то мне подсказывает, что сестра опять застала ссору родителей. В последнее время они живут, как кошка с собакой. Папаша придирается по мелочам, мама злится, начинается ор, крики, шум, а потом всё как-то резко затихает. На время.
Я не отвечаю. Медленно протираю глаза, скидываю покрывало, встаю и плетусь в ванную. Я не люблю утра. Отвратные они.
Появившись на кухне, уже чувствую напряжение. Серёжа успел уйти, оставив маму просто никакой. Она сидит за столом, совсем не замечая меня, смотрит куда-то в сторону и молчит. Кажется, вот-вот расплачется.
– Что случилось? – осторожно спрашиваю я.
– Всё в порядке, – всхлипывает мама. – Там яичница на сковородке ещё тёплая.
Она не любит говорить о своих проблемах. Особенно со мной. Это Лиза может разговорить, утешить, поднять настроение, а я не умею. Я боюсь, что мама огрызнётся – у неё такое бывает. Сама не замечает, как выливает свою боль и злобу, а мне тяжело. Так и получается, что частенько мы с ней существуем параллельно.
Тяжело сидеть в тишине. Я чувствую себя абсолютно ненужной, даже лишней. Отчим то и дело напоминает маме, что растит чужого ребёнка. Может быть, и сама мама уже винит меня в своих проблемах. А в чём я виновата?
Сегодня вечером будет лучше. Я убеждаю себя в этом, и даже в школу идётся гораздо легче.
Я не могу сказать, что я не люблю школу. Любить или не любить можно только то место, где ты хоть как-нибудь ощущаешь себя. В школе же меня просто нет. Прихожу, чисто механически получаю свои тройки-четвёрки и пропадаю.
И близких подруг у меня здесь нет. Есть соседка по парте, с которой иногда болтаю, есть приятель, парень моей сестры. Вот и вся компания. Знакомых из театральных студии, иногда попадающихся в школьных коридорах, я даже не считаю.
Я очень закрытый человек. Не знаю, была ли я такой всегда или стала после смерти дедушки, но те, кого я звала своими друзьями, давно разбежались.
Захожу в почти полный класс. Это случается тихо, совсем бесшумно – никто даже не замечает моего появления. Незамеченной я оказываюсь и на своём месте. Будто призрак.
Со мной здоровается только Маша – та самая соседка по парте. Мы почти не общаемся, разве что иногда перешёптываемся на уроках или списываемся по поводу домашнего задания.
Но сегодня я очень хочу с кем-нибудь поделиться своей радостью. Я жду, когда начнётся урок. Жду, когда учитель выйдет из класса. Жду, когда можно будет поговорить.
– А я на работу устроилась, – тихо начинаю я. – Ассистенткой. К фокуснику.
– Я за тебя рада, – отвечает Маша серьёзно и даже немного торжественно.
И всё-таки что-то выдаёт в ней равнодушие. Вот чувствую я, что ей