Я нашла Риченду в будуаре, где она спорила с горничной по поводу сборов в дорогу.
– Но я могу ведь и подольше задержаться, – говорила Риченда. – Я не понимаю, какое это отношение имеет к тебе, Гленвиль. Как это может тебя коснуться? Ты же всегда носишь одну и ту же форму.
– Я говорю про ваши личные вещи, госпожа, – ответила Гленвиль. – Вы собираетесь в Лондоне ездить верхом или участвовать в каком-нибудь марше? Вы об этом подумали?
– О-о! – воскликнула Риченда. – Об этом я на самом деле не подумала. Как ты думаешь, Эми сможет к нам присоединиться или она еще слишком маленькая для этого?
– Слишком маленькая, – ответила Гленвиль, к моему большому облегчению.
Риченда время от времени прислушивается к мнению своей новой горничной. Гленвиль может быть сколько угодно лет в диапазоне от сорока до шестидесяти. Ее лицо напоминает сморщенный грецкий орех, из которого выглядывают яркие черные глаза, похожие на две ягоды черной смородины. Волосы, которые потянут на пару, если не тройку килограммов, она укладывает в косы. Одевается просто, как и подобает горничной. На ее тонких губах редко появляется улыбка, но у нее прекрасное чувство юмора, хотя Риченда только изредка понимает ее шутки. Гленвиль всегда говорит что думает, хотя и уважительно, и является полноправным и оплачиваемым членом движения суфражисток. Она крепкая и удивительно сильная для женщины маленького роста и хрупкой на вид. Как от нее досталось садовнику в тот единственный раз, когда он забыл убрать лестницу! Эми случайно задела ее ногой, свалилась, долго плакала, хотя только немного содрала кожу с одного колена. Гленвиль превратилась в настоящую тигрицу! Она так ругала молодого человека, что его трясло даже в кухне, куда он прибежал, чтобы ему налили успокоительного пива. Обо всем этом рассказал дворецкий, Стоун, который отзывался о Гленвиль с восхищением. Или с таким восхищением, которого можно ожидать от невозмутимого Стоуна.
– Риченда, можно к тебе на пару слов?
Риченда жестом отослала горничную прочь. Гленвиль вышла с сердитым видом. Риченда расправила юбки и села на богато украшенное кресло.
– Ты выступаешь в качестве посла от Ганса?
– Нет, – наотрез отказалась я.
– Ты в курсе, что мы не разговариваем?
– Только что услышала об этом, – ответила я. – Но вы – муж и жена, и не мое дело вмешиваться в ваши отношения. Хотя я думаю, что ты могла бы помочь своей горничной. Трудно собирать чемодан для человека, если не знаешь, на сколько дней он или она уезжают из дома. Горничная может оказаться в растерянности, даже складывая чулки. Сколько пар взять?
– Да, наверное, ты права, – согласилась