– Я понятия не имею, где она раздобыла билеты, – уже в сотый раз повторял Ганс. – Я не могу найти их в бухгалтерских книгах, и я не слышал, чтобы она открывала собственный банковский счет.
Я беспомощно посмотрела на Бертрама. Риченда не посвящала меня в организацию домашнего хозяйства.
– Такие вопросы должны решать муж с женой, не привлекая посторонних лиц. Как ты думаешь? – с надеждой спросил меня Бертрам.
– По крайней мере, она отказалась от безумной идеи брать с собой малышей.
– Только малышей? – переспросил Бертрам и немного побледнел.
Ганс вздохнул:
– Боюсь, что Эми все-таки поедет с вами. Риченда договорилась с агентством в Лондоне, чтобы прислали в гостиницу няню. – Ганс печально улыбнулся. – По крайней мере, на этот раз ни Риченда, ни я с няней не беседовали перед приемом на работу, поэтому можно надеяться, что все пройдет нормально.
Бертрам фыркнул, а я уставилась в пол. У Мюллеров всегда возникали проблемы с наймом домашнего персонала, в особенности горничных и компаньонок. Их «успехи» стали уже легендарными.
– По крайней мере, вы решили все вопросы, – заметил Бертрам. – Хотя ведь мы уезжаем ненадолго.
Ганс пожал плечами:
– Оставайтесь в Лондоне столько, сколько хотите. Она в любом случае со мной больше не разговаривает.
Мы с Бертрамом издали подобающие ситуации звуки – напоминающие те, которые могла бы издать пара голубей, заметивших человека с пистолетом, и вышли из комнаты.
– Все как всегда, – сказал Бертрам, когда мы вдвоем оказались в библиотеке.
– Я буду рада увидеть Хрустальный дворец, – призналась я, меняя тему. – Его площадь больше девяноста тысяч квадратных метров! Сделан из листового стекла и чугунных опор. Наверное, это потрясающее зрелище, когда ярко светит солнце.
– Не удивлюсь, если в нем очень жарко, – сказал Бертрам. – Я видел его один раз, когда был в Лондоне, но близко не подходил – через парк. Он выглядит как гигантская оранжерея. Понятия не имею, почему Альберт [6] захотел столько всего поставить в огромном стеклянном ящике. Да, очень эффектно. Но настоящий англичанин никогда не сделал бы ничего подобного.
– Тише, – сказала я. – Ты же знаешь, что отец Ганса был немцем.
Бертрам попытался ослабить воротник.
– Для всех было бы лучше, если бы об этом можно было забыть. Может, нам удастся убедить его поменять фамилию.
Я бросила взгляд на сложенную газету «Таймс», которая лежала на журнальном столике.
– Ты считаешь, что все так плохо?
– Ну, можно, конечно, вспомнить о родстве кайзера с королем Георгом V…
– Они двоюродные братья, – сказала я.
– Это не имеет значения, – заявил Бертрам. – Ричард уже давно знает, с какой стороны дует ветер. Он активно торгует оружием, причем продает его как немцам, так и французам. Крыса всегда чувствует, что корабль тонет.
– Твой брат стал бы продавать оружие и коренному населению Индии,