Утром, всё те же двое легионеров, отвели Гена в палатку Цезаря.
– Я хочу, чтобы этого мальчишку как можно быстрее подготовили к учёбе в начальной школе! – Цезарь ткнул пальцем в стоявшего у входа Гена, – обучить мальчишку языку и дать ему все необходимые для начальной школы знания.
– Не понимаю, зачем тебе это нужно, Гай, – Тит Лабиен недоумённо развёл руками. – В начальную школу дети идут с семи лет, а этому зверёнышу на вид лет десять-двенадцать и, я уверен, полное отсутствие элементарных знаний.
– Нужно попробовать, – мягко сказал Цезарь, – и я очень надеюсь на твою помощь, Тит.
– Хорошо, давай же, не мешкая, приступим к его обучению. Ко времени прибытия в Рим будет ясно, годен он на что либо, или нет. У меня есть человек, который знает галльский и владеет знаниями, необходимыми для подготовки к обучению в начальной школе.
– Есть ещё одна просьба, мой друг. Я не хочу, чтобы это все афишировалось в Риме, – Цезарь внимательно посмотрел на Гена. – Выяснили, как зовут мальчишку?
– Галлы утверждают, что его зовут Ген. Кстати, среди пленных есть его старший брат, к которому, не смотря на его молодость, остальные галлы относятся с большим уважением. Его тоже надо куда-нибудь пристроить? Пройдя обучение, он мог бы стать прекрасным телохранителем собственного брата.
– Нет, брат мне не нужен. Я очень надеюсь, что те галлы, которые, по твоим словам, почитают его, выпустят ему кишки на арене в первый же день гладиаторских игр. Его присутствие в этом мире может серьёзно нарушить мои планы на его младшего брата. Как ты сказал, зовут мальчугана?
– Ген, – Лабиен снова повторил имя мальчишки и тот, услышав его, зыркнул на легата взглядом затравленного волчонка.
– Ген, Ген, Ген, – Цезарь словно пробовал имя на вкус, – Ген, Ген. С этого дня зовите его Гай.
– Ты хочешь дать ему своё имя? – Тит Лабиен театрально вскинул руки вверх, закатил глаза и произнёс громким шёпотом: – Небеса! Куда же тебя несёт, Цезарь?
Цезарь в ответ только усмехнулся.
– Гаев предостаточно на просторах Республики. Мальчишку необходимо переодеть, вымыть, постричь, звать только Гаем, привить манеры и через полгода я представлю его в Риме как своего родственника из глубокой забитой провинции, – Цезарь довольно хлопнул себя по бёдрам и встал со стула: – На счет глубокой забитой провинции я даже никого не обману. И смотрите, чтобы он не убежал.
Ген убегать не собирался, так как считал, что где-то рядом находится его брат. Он не знал, что пленных галлов и часть обоза уже отправили в Рим.
Утром следующего дня Гена было трудно отличить от обычного римского подростка. Происходившие с ним метаморфозы Ген посчитал экзекуцией, но вынес их безропотно. Даже стрижку, в процессе которой, цирюльник, стригший самого Цезаря, наградил его короткой причёской, Ген, возмущённый до глубины души, перенёс спокойно. Затем, два легионера