– А у галлов в семнадцать лет наступало частичное совершеннолетие, а полное, как у викингов и спартанцев, только в двадцать, – угрюмо произнёс Арся.
– Ты забываешь, сын, что Галлия при Цезаре стала частью Римской Республики, потому, на неё распространялись римские законы, – я был доволен, что Арсений самостоятельно искал дополнительные сведения по Рим и Галлии, ведь это означало, что его тронула моя история про двух братьев, но в силу серьёзности разговора, я конечно же, не подал виду.
– Всё равно, я ещё ребёнок! – Арсений ещё больше надул губы.
– Ты, безусловно, ребёнок, но ты к тому же и старший брат, и старший сын. Как старший, ты являешься главой дома в наше отсутствие, потому часть наших обязанностей по присмотру за Женькой автоматически перетекают на тебя. Надеюсь, ты, наконец, поймёшь это, тогда мы сможем и дальше оставлять вас дома вдвоём. В противном случае маме, когда она снова соберётся на рынок и в магазины, придётся брать вас с собой. А это, как ты знаешь, далеко не весело.
– Хорошо, па, но ты и Геньчика отчитай, чтобы помнил.
– Обязательно, сын…
Школа Кезона была первой гладиаторской школой, появившейся в Риме. Она была основана его предком и с тех пор передавалась по наследству старшему из сыновей. Кезон, несмотря на свою прижимистость, был заботливым и рачительным хозяином и никогда не экономил на своих бойцах. Гладиаторы, чувствуя его внимание и заботу, относились к Кезону с уважением. Им даже не приходило в голову, что они для Кезона были имуществом, с помощью которого он извлекал для себя пользу и прибыль. Кезон заботился о гладиаторах так же, как хороший продавец заботится о прилавке, а хороший цирюльник о бритве и ножницах. На Арса он смотрел аналогично, не смотря на то, что мальчишка достался ему бесплатно, да ещё с указанием дать ему умереть как можно быстрее в качестве неприятного довеска. Невзирая на дерзость и женственность не знавшего бритвы лица, этот молодой галл понравился Кезону. Он видел в нём потенциал и ему совсем не хотелось с ним расставаться, не получив от него максимальной выгоды.
Ближе к вечеру Кезон позвал к себе Кастула.
– Постарайся не калечить мальчишку. Накажи его за дерзость, отшлёпай плашмя мечом, а поиграв с ним какое-то время, выруби ударом по голове. Я договорюсь со своими друзьями, чтобы они первыми подняли большой палец вверх, а там, хвала Юпитеру, и остальные зрители сделают так же. Жалко мальца, хоть он и глупый хвастун.
– Буду бить плашмя, но учти, Кезон, что я уважаю своих зрителей, и даже в этом случае устрою для них настоящий бой, бой без подвоха. Не обессудь, если я сломаю ему ногу, или руку. А может и то, и другое, – про себя Кастул давно решил