– Тогда мы должны определиться с очередностью дел: направим письмо в ЦК или…
Суслов замолчал, обстреливая вопросительными взглядами то одного гостя, то другого, то обоих сразу.
– «Или»! – без долгих раздумий откликнулся Шелепин. – Полагаю, что нам не следует соваться в ЦК прежде, чем мы «отработаем низы».
– Согласен, – поддержал Мазуров. Не «соратника» поддержал: здравую мысль.– Надо вначале ознакомить с ним членов ЦК…
Он выразительно посверлил глазами Шелепина.
– … из числа самых надежных.
– Это я беру на себя.
Теперь уже Александр Николаевич поддержал здравую мысль «соратника»: нормальные отношения нормальных политиков. Оставалось лишь запросить санкции Хозяина – и Шелепин отправил соответствующий взгляд в адрес Суслова. Тот молча наклонил голову…
Глава тридцать восьмая
Вновь и вновь Леонид Ильич анализировал полученную информацию: Суслов, Шелепин и Мазуров только что встретились в кабинете «главного идеолога» на Старой площади.
«Что бы это значило? Три таких разных человека, три антипода – и вдруг уединяются почти на два часа? Почему? И главное: для чего?»
После непродолжительных раздумий Брежнев пришёл к мысли о том, что отталкиваться в своих рассуждениях следует от того факта, что первый за все годы «конфеданс» антиподов состоялась вскоре после пленума. Того самого пленума, на котором он умышленно выдал свою «провокационную» речь: объективную, изобилующую фактами, но «целевым назначением вскрыть недругов». Это был не только зондаж настроений, но и недвусмысленное провоцирование. Похоже, что его расчёты оказались верны: «народ» зашевелился.
Но что могло связывать этих, таких разных, людей – хоть попарно, хоть в трио? Людей, которые «так сильно любили друг друга», что даже в кремлёвском буфете расходились по разным столикам, как по разные стороны баррикад! Да и не в подполье встретились: в кабинете секретаря ЦК! За ответом глубоко и ходить не надо было. Ответ лежал на поверхности. Что связывает? Да, то, что и всегда связывает врагов в тактическом союзе: наличие общего врага.
Рука Брежнева сама потянулась к сигаретной пачке. Прикурив от пламени зажигалки, Леонид Ильич жадно затянулся ароматным дымом – и опять ушёл в мысли. Нетрудно было предположить, что на этой встрече намечались планы работы… по Леониду Ильичу. Вопрос – лишь в конкретике: что за планы?
К огорчению Леонида Ильича, люди Комитета, сообщившие ему об этой встрече – хотя он уже знал о ней от человека из секретариата Суслова – не смогли предоставить никаких сведений о содержании переговоров.
А в том, что это были именно переговоры, Леонид Ильич не сомневался. Временами он жалел о том, что жизнь сформировала его неправильно: слишком порядочным – и от этого он был страдать, не будучи готов воспользоваться опытом незабвенного Лаврентия Палыча. По линии «надзора» за соратниками.
Хотя