Суслов долго не решался начать разговор. Явно оттягивая момент начала, он бессистемно перекладывал бумаги с одного края стола на другой, чем утомил и себя, и гостя. Но долго так продолжаться не могла: зачем тогда и звал?!
– Я хочу говорить с Вами, Александр Николаевич, прямо. Как коммунист – с коммунистом.
Шелепин мгновенно подобрался в кресле: наконец-то!
Однако и после столь многообещающего начала Суслов не сразу «распахнул душу»: «долго возился с пуговицами». Видимо, сомнение всё ещё боролось в его душе с решительностью.
– Ответьте мне, Александр Николаевич – только откровенно…
Шелепин просиял взглядом под вздох облегчения: призыв к откровенности от Суслова, да ещё не с трибуны – это что-то да значит!
– Как Вы оцениваете прошедший Пленум?
Сияния во взгляде гостя заметно убавилось: очень, уж, издалека заходил хозяин. Так как Суслов задал свой вопрос столу, Шелепин имел возможность усмехнуться, не опасаясь реакции хозяина кабинета. Взгляд его, хоть и читался с листа… то есть: с лица – без перевода, но не рикошетил от стола.
«Нужна тебе моя оценка Пленума! Что же ты, дядя, такой робкий? Помочь, что ли?».
– По-моему, всё прошло в деловом ключе.
Заметив, как Суслов раздражённо дёрнул щекой, Александр Николаевич иронически хмыкнул – про себя, конечно: «не один ты – умник!»
– А как Вам шум, поднятый вокруг деятельности правительства?
Шелепин в очередной раз воспрянул душой: «шум» – это обнадёживало. Уже одним этим хозяин давал понять гостю, что ждёт от него большей откровенности.
– Ну, где-то критика была объективной, где-то субъективной, – «отработал за дипломата» Александр Николаевич. Из тактических соображений. И Суслов понял: «время – разбрасывать камни».
– Александр Николаевич, Вас, как трезвомыслящего политика, не могла не насторожить тональность выступление Брежнева. Вы готовы к прямому ответу на вопрос?
– Если Вы его зададите, – ещё раз «ушёл» Шелепин.
Вытянутое лицо Суслова вытянулось ещё больше.
– Хорошо, Я спрошу прямо: Ваше мнение о выступлении Брежнева?
Михаил Андреевич умышленно второй раз подряд назвал Генсека только по фамилии. Потому что умному должно быть достаточно.
И Шелепин принял намёк. Как руководство к действию.
– Как отношусь? Как к очередной попытке всем показать, кто в доме хозяин.
Суслов облегчённо выдохнул – и перестал конспирироваться: разговор вступал в деловую фазу. Шелепин заметил это – и «рванул из окопа».
– Для меня несомненно, что, не согласовав выступления в Политбюро, Брежнев отбросил все условности и перешёл в атаку! В атаку на принцип коллективного руководства!
Александр Николаевич «гвоздил» уклончивость