Но женщина! Настоящая женщина…
Я посветил на девочку. Она и глазом не моргнула.
– Это твои ма и па, да? – спросил я тихонько.
Она ничего не сказала, но наверняка это правда.
Я еще посветил на руины и подумал о выжженной канаве за ними. Все это могло означать только одно: она разбилась здесь вместе со своими ма и па. Они погибли. Она выжила. И если она явилась в Новый свет откуда-то еще, если она вообще откуда-то из другого места, это уже не важно. Они умерли, она выжила, и сейчас она здесь совершенно одна.
И здесь ее нашел Аарон.
Когда удача не с тобой, она против тебя.
На земле были видны следы, будто здесь што-то тащили – это, наверное, она тащила тела, вытаскивала их из обломков и волокла сюда. Болото не годится для похорон (разве што спачьих), потому што тут два дюйма почвы, а дальше все равно вода. Не хочется говорить, но они пахли, хотя в общей вони болота это вовсе не так уж скверно, как можно было бы подумать, так што кто ее знает, сколько она уже здесь провела.
Девочка снова на меня посмотрела: не плачет, не улыбается, пусто, как всегда. Потом прошла мимо меня, вдоль следов на земле, к двери в железной стене. Взобралась и исчезла.
10
Огонь и еда
– Эй! – я побрел за ней к обломкам. – У нас нет времени тут прохлаждаться…
Я шагнул к двери в тот самый миг, когда она опять высунулась наружу, так што пришлось отскочить. Она подождала, пока я освобожу дорогу, вылезла и прошла мимо, таща большой мешок в одной руке и пару пакетов поменьше в другой. Я привстал на цыпочки, стараясь разглядеть, што там, по ту сторону двери. Лом, беспорядок, как и следовало ожидать, все раскидано, кучи не пойми чего.
– Ты как тут вообще живешь? – спросил я, поворачиваясь к ней.
Но она уже занималась делом. Бросила свои мешки и извлекла какую-то плоскую зеленую коробочку, устроила ее на клочке земли посуше и стала накладывать сверху хворост.
Я глазам своим не поверил.
– Слушай, сейчас некогда заниматься ко…
Она нажала кнопку сбоку коробки, и – ВВВУХХХХ! – чрез секунду у нас был целый полноразмерный костер. Весь и сразу.
Я стоял, разинув рот, как дурак. Хочу такую костровую коробку.
Она поглядела на меня, потерла плечи характерным жестом. Тут только до меня дошло, што я мокрый насквозь, мне холодно, у меня все болит, а огонь – это самое лучшее, што есть на свете, по крайней мере в этот чертов момент.
Я вперил взгляд в болотную черноту, словно реально мог там што-то разглядеть. Вдруг оттудова на нас уже надвигается… Ничего оттудова не надвигалось. Ни звука. Хотя бы пока.
Костер.
– Только на минуточку, – сказал я.
Я подошел и стал греть руки, но рюкзак не снял. Она разорвала один из пакетов поменьше и кинула мне, а я уставился на него и таращился, пока она не сунула руку в свой, другой, вытащила вроде бы кусочек сушеного фрукта и принялась есть.
Она дала мне еду. И огонь.
На физиономии