Я взрываюсь. Мы говорим со Светочем на повышенных тонах; уверен, наши голоса слышны в замке, который эхом разносит любой громкий звук.
– Кстати, о комнате! Хорошо, что вспомнил. Что это было с утра?
– Это комната Мелани! Вещи тоже! И ты не имеешь права распоряжаться ими, стоит хозяйке покинуть пределы замка!
– Ох ты! Неужели думаешь, что она вернется? – Хелмак вздергивает подбородок и скрещивает руки на груди. Ее вопрос болезненный: вот уж несколько недель задаюсь им постоянно.
– Да, я верю, – голос-предатель звучит неуверенно.
– Химеры ее тебе так просто не отдадут. Я буду удивлена, если она еще не одна из них. Они хотели ее – они получили и теперь не выпустят живой. Это во-первых. А во-вторых, неужели ты думаешь, что она захочет вернуться после всего, что мы сделали?
– Она любит меня.
– Какая уверенность! – саркастически фыркает Реджина.
– То, что Мелани отказалась от меня на суде, ошибка, просто глупая недосказанность. И ты знаешь это, потому что сама была в суде! Так что не смей, слышишь, Реджина, не смей пытаться оттолкнуть меня от нее.
– Дурак, ты, Оденкирк. Неужели не понимаешь, что я пытаюсь уберечь тебя от ошибок и боли? – Реджина тяжело вздыхает и устало садится на один из стульев. Она смотрит на меня снизу своими светлыми серыми глазами, которые излучают материнскую заботу. Это остужает мой пыл. – Думаешь, мне не тяжело наблюдать, как ты мучаешься? Ну не дадут вам быть вместе! Вы же на разных сторонах.
– Почему ты думаешь, что Мелани снова станет Химерой?
Реджина опять тяжело вздыхает и отворачивается. Видно, что не хочет говорить свое мнение. Светоч пытается найти доводы, которые уже заранее бесполезны против моего любящего сердца.
– Хорошо. Давай представим, что она снова станет Инквизитором. И что дальше?
– Она вернется сюда.
– Скажи мне, как она будет жить дальше? Она не сможет, как Клаусснер, ненавидеть сестру. Или смириться с потерей, как Курт. Поверь, здесь, – Реджина указывает на сердце, – она очень привязана к сестре, как и та. У нее такая же связь, что у тебя была с Мириам. Ты до сих пор не оправился от ее потери. А уже шестой год идет!
В столовой повисает тишина. Слышно, как в коридоре что-то звякнуло, кто-то прошел мимо, наверху заиграл мобильник, судя по мелодии, одной из новеньких. Именно в эту затянувшуюся грустную паузу я слышу отчетливый зов Мелани: «Рэй», – и ветер проносится по столовой, раскачав люстру и всколыхнув занавески. Секунда, и все затихает, оставляя меня в смятенных чувствах.
– Она тебя зовет? – Реджина оглядывается вокруг, будто не понимает, что произошло.
– Да…
Зовет, но я не могу прийти или ответить. Это лишает покоя и остатков силы.
Светоч вздыхает, как отчаявшиеся родители, когда их уговоры не действуют на детей.
– Бог с вами! Делайте, что хотите. Комната твоя.
– А что насчет Кристен?
– А что насчет нее? Ты будешь обучать. Девочка талантлива.
– Слишком