Я осмотрела его с головы до ног.
– Сгодитесь.
– Ну, спасибо. Обрадовали. Теперь жизнь обрела смысл.
Горелов молча скрылся в комнате. Вернулся через минуту с сумкой через плечо.
– Набор на все случаи жизни, – сообщил он, похлопав по сумке. – А это законно?
– Ну, я же показала вам удостоверение, – напомнила я. – И я дружу с подполковником Кирьяновым. Перед ним и буду отвечать. И потом, Егор, мне бы даже хотелось, чтобы вы были рядом. В память о Елене.
– О’кей, – тут же согласился Горелов, открыл входную дверь и пропустил меня вперед.
Несколько минут мы пытались вынюхать из замочной скважины запах гари, но ничего похожего не обнаружили. Горелов хотел было сломать замок одним из своих инструментов, но я опередила его, достав отмычки.
Несмотря на то что замок был простым, поддался он не сразу.
Мы зашли в квартиру и аккуратно прикрыли за собой дверь. Не хватало еще, чтобы нас застукали любопытные соседи.
По ушам тотчас ударила тишина.
– Никого, – констатировала я.
Егор вжался в стену. Вид его был очень растерянным.
– Постойте тут, – попросила я.
Оставив Горелова у порога, я бегло осмотрела квартиру. Никого.
По пути обнаружила комнату Вики.
Это была ее комната, не Елены, ошибиться было трудно. Самая обычная обстановка. Никаких кровавых рисунков на обоях. Светлые занавески, разноцветный плед вместо одеяла на разобранной кровати. На полках книжного шкафа книги на английском языке. На подоконнике ряд смешных кактусов. Ноутбук в корпусе цвета бронзы. Большие красные наушники, висевшие на спинке стула.
Ни одного депрессивного элемента. А ведь именно в этих стенах девушка в прямом смысле сходила с ума.
На кухню я снова зашла первой. Еще стоя на лестничной площадке, поняла, что Елена в момент трагедии ничего не пекла и не жарила. Конфорки были выключены.
Я подошла к распахнутому окну и наступила в лужу.
– Егор, подойдите сюда, – попросила я.
На полу виднелись многочисленные водные разводы. Будто бы кто-то нес чашку в тот момент, когда у него тряслись руки, и из чашки выплескивалась вода. Отсюда лужицы, которые не успели высохнуть.
Под самим окном стоял таз, в котором плавала губка для мытья посуды. На дне таза под толщей воды застыла зеленая субстанция.
Я присела на корточки и сунула палец в воду, поболтала им. На поверхности воды появились пузыри.
– Кажется, это средство для мытья посуды, – догадалась я. – И оно на дне тазика. Елена собиралась мыть окна, но не успела размешать его в воде. Что-то отвлекло.
– То есть к уборке она приступить не успела? – шепотом спросил Горелов.
Я распрямилась и всмотрелась в оконные стекла.
– Они сухие, – подтвердила я. – Видите разводы? Такие следы оставляет дождь на поверхности, которая была покрыта грязью. К окнам не прикасались. Их не мыли.
– Но таз с водой говорит об обратном, – заметил Горелов.
– Это ни о чем не говорит, Егор.
Он устало опустился