Все было как в жутком сне: тучное тело вдруг сделалось легче мыльного пузыря, несколько раз перевернулось в воздухе и шмякнулось на траву близ насыпи. Дрогнуло, конвульсивно задергалось – обезображенное, залитое кровью, – изогнулось дугой, потом вытянулось и замерло в неподвижности.
Бандит, не добежав до вагонного торца, за которым скрывался австриец, инстинктивно отпрыгнул в сторону, а из поезда выскочил еще один. Размахивая ружьем, он орал на непонятном языке:
– Hol van? Nem találtam meg!
Австриец, воспользовавшись заминкой, выскочил из-за вагона и кинулся к зарослям. Споткнулся о выперший из земли узловатый корень, растянулся во весь рост. Седоусый бросился к нему, помог подняться. Все это заняло совсем крошечный отрезок времени, но бандиты заметили их, и тот, что выскочил из вагона (он же, несомненно, и устроил взрыв внутри), победно завопил:
– Látom! Most nem hagyod el!
Шарахнули синхронно оба ружья, седоусый схватился за плечо и со стоном сел в траву, но австриец подхватил его и втащил в спасительный лесок. А тут и умница (эх, давно ли в представлении Аниты он был идиотом?) Грин срезал одного из разбойников своим снайперским выстрелом. И только сейчас Анита, помимо воли увлеченная этим дьявольским спектаклем, обнаружила, что рядом с ней нет Максимова.
– Алекс! – крикнула она испуганно и стала озираться по сторонам. – Алекс, ты где?
А Максимов, которому надоело бездействовать, когда другие проявляют чудеса героизма, пробрался ползком среди можжевеловых куп, стрелой вылетел из них и прыгнул сзади на шею последнему оставшемуся бандиту. Схватка была недолгой, Максимов вырвал у него из рук ружье и саданул лихоманца прикладом по загривку. Баталия была триумфально завершена.
Анита подбежала к своему мужественному супругу. Убедившись, что он невредим, не стала устраивать сцен – это вообще было не в ее правилах. К ним подошел Джеймс Грин, залихватски дунул в дымящийся ствол «кольта».
– На такое развлечение в здешнем болоте я не рассчитывал, – сказал он, рисуясь.
По справедливости, он заслуживал похвалы, но никто не удостоил его даже взглядом: Анита смотрела на тело, распростертое у ног Максимова, а тот разглядывал доставшееся ему в качестве трофея ружье.
– «Смуглянка Бесс», – классифицировал он неуклюжее длинноствольное оружие, больше походившее на фузею, виденную Анитой на старых гравюрах. – С перезарядкой – одно мучение. Вот почему мы так легко отделались…
Аниту технические тонкости не занимали. Она показала Максимову на лежащего бандита, чье лицо было все еще скрыто черным наголовником с неким подобием матерчатого забрала – так что видны были только закрытые по случаю бессознательного состояния глаза.
– Ты убил его, Алекс?
– Нет, зачем? Сейчас очухается… Надо же узнать, кто эти башибузуки и чего ради они устроили бойню посреди такой идиллии.
Подковылял, зажимая