правилам поведения моряков за границей, увольнение на берег в заграничных портах проходило тройками: как правило, старшим был кто-то из командного состава и двое рядовых. В первый заход под погрузку как раз попали под выходные дни. Кроме двух дней погрузки привалило еще два выходных дня. Как раз кстати после двадцати суточного перехода из сахалинского Холмска. Океанский переход в 4000 миль на маленьком суденышке дался экипажу совсем не просто, и двухдневный отдых оказался весьма кстати. Почувствовать под ногами твердую почву и походить по живописным улицам Ванкувера, озаряемым весенними лучами солнца и распустившейся листвой, – что может быть лучше после океанского перехода, когда люди и ходить правильно разучились, каждый раз хватаясь за леера вдоль фальшборта при выходе на палубу, да и в самой надстройке тоже было не лучше: в тесноте маленьких кают постоянно приходилось набивать себе шишки и синяки, стараясь удержаться на уходящей из-под ног палубе. И в конце прогулки по улицам зайти в ближайший паб и выпить кружку-другую ароматного, искрящегося пива: расслабиться и спокойно посидеть в состоянии почти полной нирваны, ощущая все прелести жизни. Ядреное, прохладное, желтовато-искрящееся пиво с шапкой пены наверху кружки так и манило своим давно забытым ароматом, тем более оно ни в какое сравнение не шло с отечественным однообразным, да еще и разбавленным; «но на безрыбье и рак – щука». Цикунов в сопровождении двух мотористов вышел в город в воскресенье, в последний день нежданно случившегося отдыха. Побродив несколько часов по городу и налюбовавшись его красотами, на обратном пути зашли в ближайший от судна пивной бар, или паб, как принято говорить у англоязычных. От обилия разнообразных пивных брендов рябило в глазах, и не сразу советская тройка, не разбалованная изысками советских пивоваров, сделала свой выбор. Кружка пива, независимо от сорта и бренда, стоила 20 центов; усевшись за свободный столик, заказали подошедшему официанту по две кружки каждому и стали с нетерпением дожидаться освежающего и такого манящего напитка. Спустя несколько минут официант принес четыре кружки пенящегося пива. Цикунов удивился и тут же поинтересовался у официанта, почему не шесть кружек, а всего лишь четыре. Официант вполне серьезно ответил, что это пиво для двоих спутников Валентина, а Цикунову пока нельзя, так как его возраст не позволяет пить пиво, до достижения 21 года. Обескураженный старпом еще раз спросил, почему именно 21 года. Официант объяснил, что, согласно закону, пиво можно продавать только лицам, достигшим 21 года. Цикунов попытался объяснить, что ему уже давно стукнуло 21, а сейчас целых 27 и он работает старшим помощником на русском судне. Но это был лишь глас вопиющего в пустыне: обиженный и раздраженный, он понимал, что выглядит не лучшим образом в глазах своих попутчиков, которые, поняв в чем дело, уже начали ухмыляться и, безусловно, вскоре расскажут об этом
