На лицах у всех было ярко выражен пустой взгляд. Но не тот, который источает безразличие и не понимание, а тот, который погружает в бренность наших мыслей. Возможно, многие под чудодейственную силу этой песни, погружались в оклики своего прошлого и вспоминали, что им действительно дорого в этой жизни.
Это было неповторимо. Мы знали этого человека не больше двадцати минут, но у него был необычайный дар какого-то притяжения. Сам Грэг в этот момент сидел и потягивал сигаретку. Его взгляд стал тяжелым, грузным и чувственным. Он всматривался в голубую синеву неба и видимо тоже что-то вспоминал. О чем-то, что ему очень дорого. Потому что его глазки слегка блестели при призрачном освещение жгучего солнца.
Грэг казался разгильдяем и пакостником, он порождал отвратное чувство и в тоже время с них хотелось разговаривать. Создавалась впечатление, что с ним можно обсуждать абсолютно все. И даже его шутки уже не казались такими глупыми. Это был самый неординарный человек, которого я видел. Иллюзорная глупость и в тоже время широта мысли. Грэг раздражал своим нахальным поведением и в тоже время, это казалось стильным. К этому человеку нельзя было относиться однозначно.
Песня перешла на последний припев. Света оглянулась на меня, словно в замедленной съемке. Не знаю, что, но в моей груди сильно забилось сердце и появилось странное чувство. Такое чувство, словно я боюсь ее потерять. На мгновение мне даже стало немного страшно. Но ее глаза были, словно магнитом и я погряз в них, рассекая свою гордость на маленькие осколки.
Песня доиграла и все вынырнули из объятий своих теплых воспоминаний.
– Вы можете не курить? – бросила Света, вернув всех окончательно с того света.
– Почему?
– Как это почему? Мне становится дурно от запаха табак. И вообще, мы как бы в школе.
– И? – тупо задал очередной вопрос Грэг.
– Что и? Мы еще дети.
– Да? Странно, ведь вы хотите, чтобы с вами считались как с взрослыми. Да и тем более одиннадцатый класс уже. Кто тут из вас еще не курит и не пьет? – возмущенно выпалил Грэг. – Но ладно маленькая красавица, сейчас брошу, – голос сделался мягче.
Грэг сделал еще пару затяжек и выбросил на улицу окурок. Затем сполз с окна и подошел к телефону. Все последующие разы, когда песня заканчивалась, она сменялась другой. Эти песни были очень красивыми, и можно было различить звуки фортепиано, скрипки, гитары и барабанов. Это был ассортимент классического стиля и рок музыки.
Грэг сделал немного тише звук на колонках и отправился на свой подоконник. Теперь музыка должна была сопровождать его историю.
– Ну, что именно рассказывать вам? И с чего начинать?
Тут я вспомнил, как Григорий Игоревич разговаривал с Артемом Александровичем о какой-то женщине.
– Подождите, –