– А, ладно… – Роксет отрывает ящик и достает оттуда почти прозрачную газовую ткань, которая, развернувшись с тихим шелестом, окутывает искалеченное тело с ног до головы, – что теперь говорить… Пора тебя отпустить… Уж прости, что смываю с себя последние воспоминания о тебе… Но сейчас мне твой такой облик без надобности совершенно. Хоть я и обещаю тебе сохранить его в своей памяти и прийти к кому-нибудь в этой личине… Только без совка в черепе и прочих ненужных аксессуаров.
С этими словами Жнец разворачивается, делает несколько шагов до бассейна и легко ныряет в его прохладную мягкую глубину.
Учитель
Я решил дать Роксету время стать собой, прежде чем идти разговаривать. Поэтому для начала я закончил урок с младшими учениками, потом сходил в «Сад Рождений», посмотрел на белые бутоны с прожилками цвета ночного неба, которые пока еще плотно смыкают свою большие бархатистые на ощупь лепестки. Возвращаясь в замок, встретился со своим коллегой. Тот распекал двух молодых Проводников, которые повздорили из-за какой-то ерунды, и в результате один другому едва не сломал нос незрелым персиком.
Я переделал кучу маленьких дел и теперь, остановившись возле занавески, отделяющей закуток Жнеца от остального замка, пытаюсь собраться с мыслями и понять, как именно мне сказать…
– Ты проделал весь этот путь явно не для того, чтобы мяться в нерешительности на пороге… – капельку глухой голос Роксета заставляет меня вздрогнуть, – так что входи смело, я тебе всегда рад.
Прохожу в его комнату и останавливаюсь в замешательстве. Пустой каменный мешок, в который она превратилась, ощущая его настроение, говорит сам за себя. Похоже все намного хуже, чем я думал. Я наивно предполагал, что он просто устал в последнее время, но теперь мне кажется, что он хочет сам себя стереть с лица нашей Вселенной.
– Присаживайся… – раздается со стороны зеркала, – я сейчас закончу.
Роксет сидит на полу перед зеркалом в своем истинном облачении. Черный балахон мягко обнимает худые плечи, достаточно хорошо пряча в себе стройную фигуру, чтобы было невозможно различить мужчина это или женщина. Высокие кожаные коричневые на тонкой шнуровке сапоги делают походку бесшумной. И только капюшон непривычно откинут почти на затылок, открывая взору толстую прочную глиняную Маску с двумя круглыми отверстиями для глаз и овальным провалом в области рта. Но ни того, ни другого не видно.
Под Маской живая тьма смотрит внимательно в отражение, где призрачные от газовой ткани, обнимающей как перчатки, руки весьма умело восстанавливают на Маске красно белый узор. Меленькие пиалы с густой краской стоят тут же.
– Помощь нужна? – усаживаюсь в появившееся аккуратное хоть и неудобное жесткое кресло.
– Нет… – тихий голос сквозит фальшивыми эмоциями, так что я даже не пытаюсь понять, что именно Жнец хочет мне продемонстрировать, – я уже давно делаю это на автопилоте. Сейчас вымою руки, надену перчатки и…