– Роксет? – поворачиваюсь на звучащую улыбку. У ближайшего стеллажа с книгами стоит тринадцатилетняя Кордэ и несмело машет мне рукой в качестве приветствия. Темные кудри ее перевязаны в два хвоста простыми красными веревочками, а лисье личико старательно припудрено в тех местах, что откликнулись на ее возраст мелкими прыщиками. В ее волосах нет привычных взгляду бриллиантовых нитей, и почему-то это кажется правильным. Пыльные темные брюки низко сидят на стройных уже не костлявых бедрах. А майка с вырезом явно специально натянута вниз, чтобы каждый обратил внимание на то, что грудная клетка ее уже утратила детскую плоскость. За ее спиной стоит механическая тележка, набитая тремя горами книг, которые ей, видимо, надо развезти по местам.
Подхожу к девочке, ощущая, что с каждым шагом все сильнее скриплю всеми сочленениями, которые в этом облике еще остались целыми.
– Как тебе это удается?
– Что именно? – она окидывает меня изучающим веселым взглядом, скрещивая руки на груди.
– Узнавать меня в любом обличии.
– Просто я тебя вижу… – Кордэ беззаботно пожимает плечами, а у меня резко портится настроение.
– Непохоже на это, если честно… Иначе мой любимый аксессуар уже давно разлетелся бы в дребезги… – неуклюже шучу я, а Кордэ виновато закусывает уголок нижней губы.
– Прости. Это было неуместно… Просто я по-другому объяснить это не могу… Когда смотрю на образ, стоящий передо мной, то почему-то знаю, что это именно ты.
– Эй! – я осторожно касаюсь ее предплечья косточками, что служат мне руками, – Кордэ, не бери в голову! Я сегодня редкая зануда и шутки у меня тупее некуда.
– Тебе все еще больно? – она окивает на раны, что змеятся по моей оболочке.
– Нет, что ты, – отрицательно качаю головой, – душа очищена, извлечена и передана Учителю для того, чтобы молодые Маховики, что вновь запускают душу в жизнь, тренировались на чем-то хорошем. – Тут нечему больше испытывать хоть что-то. Ни в моральном, ни в физическом смысле. Просто это довольно утомительно – таскать на себе след чужих останков.
– Подвезти тебя? – успокоившаяся Кордэ кивает на механическую телегу. Она проходит практику в библиотеке, и я слышал, как библиотекари ее нахваливают на все лады, доверяя ей не мытье полов и протирку полок, как другим ученикам, а настоящую работу. В том числе и развоз книг по их законным местам. И составление каталогов.
– А это не запрещено?
– Садись давай, – она кивает на пассажирское сидение своей телеги и сама запрыгивает на нее, – только к книгам не прислоняйся, пожалуйста, ты их испачкаешь.
– Хорошо, – сажусь на самый край мягкого сиденья, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что