Полезно включить в свой распорядок какую-либо дисциплинирующую практику, например медитацию или молитву. Пребывание в тишине – наш волшебный ковер, помогающий нам не отождествлять себя со всякой невротической мыслью, с каждым волнующим отвлечением внимания. Если мы намеренно встраиваем в распорядок дня время для благоговения или тишины, то мы практикуем видение глазами любви. С каждым разом нам все лучше удается видеть вокруг себя одну любовь. Вы можете провести всего двадцать минут, медитируя на мягкой подстилке, а можете и побродить по пляжу в одиночестве. Можете преклонить колени в церкви или мечети либо же просто внимательно следить за дыханием.
От состояния измененного сознания к опустошенному уму
Я занималась медитативными практиками несколько десятилетий, пока не нашла свой путь домой – путь женского созерцания. Я начала его поиски в четырнадцать лет. Первоначально я следовала в этом мужскому подходу: главное – сломить эго и отвлечься от своего тела. Моя цель была в отделении себя от материального и путешествия в астральные сферы – такой подход вполне согласовывался с подростковым увлечением трансцендентальным. Я была довольно-таки эмоциональным тинейджером (наверно, как и вы). И когда я приступила к формальному изучению и практике разных способов медитации, то уже встретилась со множеством смертей – из самых важных событий назову кончину старшего брата и моего первого парня. Кроме того, на меня порой внезапно накатывало состояние измененного сознания (скорее всего, это было вызвано случайным приемом ЛСД на вечеринке в мои тринадцать лет) – эти переживания ошеломляли меня, вызывали оцепенение и страх.
Со всем этим я справлялась при помощи поэзии – читала стихотворения и их записывала. Я придумывала простые мелодии в минорном ключе и пела сама себе, спрятавшись в тальнике на берегу реки Хондо рядом с домом в моем городке Таос в штате Нью-Мексико. Эти немудреные песни вызывали у меня слезы. Я рисовала в альбоме абстрактные автопортреты в профиль. Изображала себя с огромными грустными глазами, как бы говорящими о глубокой мудрости. В общем, я была идеальным кандидатом для разного рода духовных обманов.
Конечно, тут же появился шарлатан и убедил меня, что состояние ужасной разобщенности на самом деле говорит о грядущем просветлении. Нужен лишь кто-то, кто разовьет мою святость, и (самое удивительное!) он как раз и есть этот человек. Он уговорил меня уйти из дома и переехать к нему в коммуну в горах, где бы он занялся моим пробуждением. Хотя мне