Семипалатинск был разделен на три части, между которыми лежали песчаные пустыри. На севере раскинулась казацкая слободка, самая уютная, красивая, чистая и благообразная часть Семипалатинска. Там был сквер, сады, довольно приглядные здания полкового командира, штаба полка, военного училища и больницы. Казарм для казаков не было – все казаки жили в своих домах и своим хозяйством.
Южная часть города, татарская слобода, была самая большая. Те же деревянные дома, но с окнами на двор – ради жен и гарема. Высокие заборы скрывали от любопытных глаз внутреннюю жизнь обывателя-магометанина; кругом домов ни одного дерева – чистая песчаная пустыня. Вообще во всем Семипалатинске не было ни одной мощеной улицы, но мало и грязи, так как сыпучий песок быстро всасывал воду. Зато ходить было трудно, увязая в нем по щиколотку, а летом, с палящей жарой в 30° в тени, просто жгло ногу в раскаленном песке. Летом вообще Семипалатинск невыносим: страшно душно, песок накаляется под палящими лучами солнца донельзя. Малейший ветер поднимает облака пыли, и тончайший песок засыпает глаза и проникает повсюду.
Среди этих двух слобод, сливаясь с ними в одно, лежал собственно русский город с частью, именовавшейся еще крепостью, хотя о ней в то время уже и помину не было. Валы были давно снесены, рвы засыпаны песком, и только на память оставлены большие каменные ворота. Здесь жило все военное: помещался линейный батальон, конная казачья артиллерия, все начальство, главная гауптвахта и тюрьма. Ни деревца, ни кустика, один сыпучий песок, поросший колючками.
Но были и отдушины для Достоевского. В первые же месяцы он случайно знакомится с губернским секретарем Александром Ивановичем Исаевым и его женой Марией Дмитриевной, дает уроки их девятилетнему сыну Паше. Это знакомство сыграет в судьбе Федора Михайловича весьма значительную роль.
Еще одно нечаянное знакомство произошло осенью того же 1854 года.
21 ноября вестовой нашел Достоевского в его бедной квартире-лачуге и сообщил:
– Достоевский, тебя вызывает господин стряпчий уголовных дел. Немедля к нему.
Достоевский побледнел. Что за оказия? В чем сейчас-то он провинился?
Барон Александр Егорович Врангель, всего лишь в минувшем году окончивший Императорский Александровский лицей, в котором в свое время учились петрашевцы (к коим относился и Федор Достоевский) – Петрашевский, Спешнев и Кашкин, со многими из них был знаком лично, встречая и в обществе, и в лицее, куда те часто приезжали к бывшим своим младшим товарищам. Вольнодумство привлекало молодого юриста, и хотя по просьбе отца, действительного статского советника, гвардейского офицера барона Егора Ермолаевича Врангеля, Александр год прослужил в Министерстве юстиции,