– Да.
Алиса вздохнула, перетащила папки к шкафам и принялась методично сортировать их. Ничего, что все дела перемешаны, и в этом месиве самой немыслимой и разнородной информации сам черт ногу сломит. Принцип в этом хранилище такой же, как и в библиотеках, а библиотеки для Алисы – дом родной. Она справится.
Проктор не спускал с нее глаз: видимо, боялся, что она из любопытства сунет свой нос куда не надо. Алиса делала вид, что ничего не замечает, и прилежно трудилась, пока через час или около того не оторвалась от дел и случайно не поймала взгляд архивиста.
Боже, как он вообще что-то видит? Эти налитые кровью глаза с обожженными, иссеченными шрамами веками казались почти незрячими. Что с ним произошло? Где он так обгорел? Алиса боялась даже думать об этом, не то что спрашивать.
– А есть еще папки по этому делу?
– В ящиках в углу. – Проктор облизал губы широким, как лопата, розовым языком.
Она потянулась и, чтобы немного передохнуть, прислонилась к картотечному шкафу, подставив лицо лучикам солнечного света, еле-еле пробивавшимся через маленькое, под самым потолком, окошко. Наверху шкафа в безобразном до отвращения цветочном горшке разрасталась бегония. Ее листики нащупали шею Алисы и вонзились в кожу тонюсенькими иголочками.
– А можно задать вам вопрос? Вы принадлежите к какому-нибудь Чертогу? Миэликки или Ильмаринена? Или…
– Не принадлежал и не собираюсь, – произнес архивист. – Я – птицелов. Какое мне дело до традиционных умений?
– Но как вы считаете, я… Могу ли я… Есть ли вероятность…
– В Чертоги не берут кого попало, – брюзгливо ответил Проктор. – Чтобы вас туда приняли, надо выдержать экзамены, пройти серьезные испытания и на деле доказать, что ваши умения кое-чего стоят. Если вы до сих пор не разобрались, к какому искусству древних вяки предрасположены, вероятнее всего, вы попросту бесталанны. Но это неважно. Вы – птицелов. Никакие Чертоги вам не нужны и даром. Если вы овладеете необходимыми знаниями, все эти потомки вяки вам и в подметки годиться не будут.
Алиса с интересом посмотрела на Проктора, на его болезненно дергавшееся лицо. Похоже, он говорил с самим с собой, а не с ней, и все же она почувствовала себя немного уязвленной.
– Настал мой черед задавать вопросы, – встряхнулся старик. – Ваша подруга… Как она потеряла своего полуночника?
– Ее сбила машина. – Проктор откинулся на спинку стула.
– Она впала в кому, – продолжала Алиса, – и Кроули сказал, что травма сыграла с ее полуночником злую шутку. Он поверил, что смерть ее неминуема, и улетел. И теперь… Мне надо вернуть его, пока душа не оставила ее тело.
– То есть, – фыркнул Проктор, – вы считаете, что вернуть полуночника – проще пареной репы? Раз-два и готово?
– Ну да.
– И как? Как вы собираетесь вернуть его? – спросил он, вперившись в нее взглядом. Алиса не опустила глаз.
– Я… – запнулась она