– Сочувствую. – Кроули резко взмахнул ресницами.
– Расслабься. Я от радости всю ночь гудел в «Гнезде грача». Ну да ладно. А как твою подружку кличут?
– Алиса Уиндем, – представил Алису Кроули. – Сегодня ее первый рабочий день в архиве. Я ее сопровождаю.
Чалмерс нырнул за конторку и через пару секунд хлопнул маленьким прямоугольником по столешнице.
– Держи пропуск. В списках твоя Алиса Уиндем есть, но мы ничего не знаем о ее квалификации. Вы к какому Чертогу принадлежите? – повернулся он к Алисе.
– К Корэм-хаусу? – неуверенно пробормотала она.
Повисло неловкое молчание.
– Леди не принадлежит ни к одному из Чертогов, – со вздохом пояснил Кроули.
– Что, даже кандидатом на вступление не является? – подивился Чалмерс.
– Не является, – кивнул Кроули.
– Ну… Возможно, вы тот «цветок запоздалый», который раскрывается не сразу…
Чалмерс одарил Алису добродушной отеческой улыбкой, и она почувствовала, как стоявший рядом Кроули скорчился от беззвучного смеха. Алиса не удостоила его и взглядом.
– Мне нужен образец, – пророкотал Чалмерс. – Пожалуйте левую руку, рыбонька моя.
– Прошу прощения? – опешила Алиса.
– Будьте добры ваш безымянный пальчик.
Алиса оторопело уставилась на полицейского.
– Да не волнуйтесь вы так, – подмигнул он ей. – Я ж вас не под венец зову. Хотя… Вот покончу с разводом и, может, тогда… А?
Подхихикивая, он взял ее руку, развернул ладонью вверх и нежно потянул на себя. Резкая боль пронзила подушечку ее пальца, и Алиса, пискнув, отдернула руку. На кончике пальца взбухла капелька крови.
– Палец к пропуску, пожалуйста, – пророкотал Чалмерс.
– Вы меня укололи! – потрясенно вскричала Алиса.
– Ну-ну, рыбонька, – игриво хрюкнул Чалмерс. – Я таки не самурай-рубака и не маньяк-потрошитель. Маленький укольчик, не более. Ну же, приложите ваш пальчик к пропуску. – И, видя ее нерешительность, веско добавил: – А не приложите – не получите разрешения на работу с секретными материалами.
Алиса ткнула пальцем в прямоугольную карточку.
Лязгнув, распахнулась кованая решетка, и Чалмерс махнул, чтобы она проходила. Алиса кисло попрощалась с ним и нехотя двинулась по необъятному холлу, смахивавшему одновременно и на театральное фойе, и на вокзальный зал ожидания. В воздухе витал гул озабоченных голосов. Десятки голов склонились над столами, заваленными документами. Десятки ручек-самописок скрипели, царапая бумагу. Вдоль одной стены стояли, словно часовые, шкафчики, вдоль другой, вперемешку, – металлические и деревянные стулья.
Полицейский-Ищейка подвел к одному металлическому стулу сгорбленную старушку, грубовато пихнул ее на сиденье, и – Алиса разинула от изумления рот – подлокотники стула взвились, обхватили грудь старушки и намертво приковали ее к спинке стула. Старушка даже не ойкнула –