Темноволосый вечер плавно вышел из-за кулис, и поселок ожил новой жизнью. На детских площадках разбегались двуногие карапузы, молодые отцы с легкостью толкали перед собой массивные детские коляски. В центре поселка был своеобразный парк, представляющий собой большое количество детских площадок, небольшое футбольное поле, огражденное метровым бортом (местные называли его коробкой), и беззубый лес, который являлся проводником в хвойные залежи Сибири. В нем растекались многочисленные тропинки, на деревьях виднелись кормушки. Прогуливаясь здесь, маленькие карапузы заливисто смеялись, протягивая крохотные ручки к рыжим белочкам, которые шмыгали с молниеносной скоростью по веткам.
Но были и такие места, от которых жители поселка старались держаться подальше. Не то чтобы в них чувствовалось древнее проклятие, но угнетение подкатывало к горлу, когда кто-нибудь проходил мимо таких мрачных земель. Ими являлись бездонный овраг и ряд гнилых гаражей, хозяева которых не появлялись в здешних местах вот уже более десятка лет.
Если отталкиваться от золотой середины поселка, то севернее можно было увидеть хвойную громадину, куда частенько любили ходить лыжники зимой и грибники летом. Восточнее к жителям поселка являлась цивилизация, именно там был ряд магазинов и автобусная остановка, напоминающая людям, что существует помимо поселка и другой мир. Южнее разлеталась речка, медленная и вонючая, она с каждым годом становилась все меньше и меньше. Раньше народ все лето зависал у берега лениво ползущей реки, но теперь очень редко здесь можно было увидеть кого-либо, даже рыбаки досадливо плевались, напрасно проматывая драгоценные часы на бесплодную рыбалку. Только дети изредка появлялись в этих местах, изучая обваленный берег и рыская в горлышке реки, чтобы перейти на противоположный край. Ну а на западе проваливался под землю таинственный овраг, который ночами пугал жителей поселка воплями диких зверей.
Он представлял собой результаты атомной бомбардировки. Овраг, напоминая глубокие рытвины на лице подростков, являлся чужеродным телом в жизни поселка. Его дно было украшено тонким слоем мусора. Здесь пылились самые разные экземпляры: ржавая советская плита, кресло-качалка, разбитая люстра, разорванный диван с креслом, сгоревшие двери и изгрызенные башмаки.
Над оврагом возвышалась широкая полоса высоких зарослей – позолоченное поле. Выглядело так, словно природа расставляла препятствия для людей, чтобы те не подходили к большущей яме вплотную. Чуть дальше поля струилась извилистая дорога, оставляющая за собой две петляющие колеи. Осенью дорога превращалась в застывшую глину. Она была усыпана листьями, спустя годы заросла травой, и только на некоторых участках можно было увидеть сохранившиеся борозды колеи. Небольшие ямки и чуть видимые следы от шин свидетельствовали о том, что когда-то здесь забуксовала машина.
Если пройтись чуть дальше по дороге, то можно было бы увидеть заброшенные