Майор тщательно очистил от грязи свои сапоги о крыльцо и, зайдя под навес, прикурил сигарету. Глубоко затянувшись, он закрыл глаза. Где-то вдалеке раздался громкий рык и истошный человеческий вопль. Улыбнувшись, офицер бросил окурок в лужу и, дважды постучав в дверь, зашёл в помещение. За длинным столом, заставленным различными колбами и стеклянными ёмкостями, стоял мужчина в белом халате. Стены помещения были увешены различными плакатами, изображающими строение человеческого тела. Мужчина в халате задумчиво смотрел в одну точку, но вдруг мотнул головой, заулыбался и приветливо изрёк:
– Здравствуйте, герр Майор!
– Здравствуйте, доктор Йозеф, – стянув кожаную перчатку, офицер протянул ладонь доктору. – Прошу вас обращаться ко мне просто Фридрих. Я настаиваю!
– Ну, раз настаиваете! – улыбаясь и пожимая руку, произнёс мужчина в халате. – Я всегда искренне рад вашему присутствию, Фридрих! Ведь вы единственный из многих офицеров, кто искренне интересуется моими работами. По всей видимости, сказывается то, что ваш дедушка, как и я, был учёным человеком.
– Вероятно, вы правы! Всё дело в наследственности.
– Именно наследственность я изучаю на данном этапе. Слава Богу, материала в виде еврейского племени у меня более чем достаточно! Фридрих, если вы располагаете временем, то я хотел бы продемонстрировать вам нечто чрезвычайно любопытное!
– Доктор Йозеф, для меня большая честь, что вы посвящаете меня в свои труды! Да и времени у меня более чем достаточно.
Доктор улыбнулся и, подойдя к широкой двери, медленно отворил её. Каменная лестница уходила глубоко вниз и освещалась настенными лампами. Спустившись по ней, Йозеф и Фридрих попали в просторный светлый коридор с множеством дверей. Сидящий на стуле у лестницы солдат тут же подскочил, вскинув руку и приветствуя пришедших. Не обратив на него никакого внимания, доктор и офицер медленно зашагали по коридору. Майор останавливался у каждой двери и с любопытством заглядывал в комнаты через стеклянные окошечки. Из-за некоторых дверей раздавались стоны и плач, за другими же была абсолютная тишина. Доктор деловито комментировал:
– В этой палате у нас младенцы, я анатомирую их наживую без всяких обезболивающих. И я скажу вам – это весьма любопытно, друг мой Фридрих! По причине неполного развития гормональной системы, младенцы не способны умереть от болевого шока, как взрослые люди. Они испытывают страдания очень долго и умирают лишь от кровопотери или же от травм, несовместимых с жизнью!
– Это действительно интересно, доктор Йозеф! Как будто бы