– Это ли не показатель наших достижений в борьбе за лучшую жизнь? – целил в «виртуального» критика Председатель. – Если уж и это не показатель, то я могу сказать критикам только одно: «Заелись вы, товарищи!» Потому что политика – это искусство возможного! Мы вырвали у режима всё, что могли… кроме власти.
Последние слова Председателя были не в микрофон. Хотя он мог и не соблюдать конспирацию. Как минимум, по двум причинам. Первая: народ в зале был «своим», понимающим. И он понимал, что власть не вырвали лишь потому, что… и не вырывали. Не было в этом такой, уж, экстренной необходимости. «В борьбе обретём мы право своё». Вот и обретали. Правда, эсеровский лозунг «слегка» модернизировали с учётом современных требований. Чем больше борьбы – тем больше права. В овеществлённой форме. Куда спешить: империализм всё равно «обречён»… исторически…
Вторая причина: «вырвали у режима всё, кроме…» – это программа минимум. И она была выполнена. За что же – мимо микрофона? Тут впору – на скрижали! Эта часть доклада Председателя настолько вдохновила товарищей на борьбу, что они начали один за другим восходить… нет, не эшафот: на трибуну. И уже с неё они дружно клеймили режим позором и разными нехорошими словами, заодно клянясь в верности курсу Председателя – «единственно ленинскому из всех курсов».
Потом был перерыв и хороший буфет «от антинародного режима». На третье «подавался» Мавзолей: по ритуалу требовалось поклясться в верности непосредственно у гроба Ильича. На сытый желудок чего ж не поклясться?! Шествие возглавлял Председатель. На Красной площади его уже поджидали фотографы и операторы различных телеканалов. Ради этого Председатель был вынужден в очередной раз потребовать от Главы Администрации «соблюдения демократии». И «антинародный режим» вновь «отступил»… под натиском «несгибаемого борца».
«По должности» МНС обязан был участвовать в ритуале. Нет, до возложения венка он ещё «не дорос». «Не дорос» он и до первых рядов, почему и был определён в гущу. Но он и не возражал: меньше треска – как камерного, так и языкового.
Как и все «возлагатели», Председатель совсем не обязательно поправил и без того прямую ленточку с трогательной надписью «Великому Ленину – от учеников», после чего красиво поскорбел в сторонке. В разных ракурсах – для разных телеканалов. МНС увидел ленту – и не смог скрыть «уважительного» хмыка. Председатель наступал на горло собственной песне: слово «ученик» полагалось использовать в единственном числе. Но глава партии мужественно «поделился лаврами».
Процессия вошла в Мавзолей. Здесь съёмка по заведённому обычаю не производилась – и Председатель мог дать волю себе, подлинному.
– Вот, Ильич, и опять встретились, – без зазрения сфамильярничал он. – Хочу тебя обрадовать: достигаем.
«Кто и чего?»
МНС