Да, я отчётливо помню тот день, когда к нам хотело попасть аж пятьдесят три человека. Мы немного перестарались. К следующему четвергу у нас было задание найти новое место и побольше. Адаму повезло, ему удалось найти такое, какое нам было нужно. Только в силу своей тупости он не обратил внимания на местонахождение этого переулка и повёл нас прямиком к полицейскому участку. Бои проходили последний раз, пусть мы и пытались собрать мальчишек снова, но они боялись. С полицией мы драться не стали, хотя их и напугало количество хулиганов.
На этом наши денежные идеи не остановились. Однако к пятнадцати годам моё положение только затруднилось.
Это был хороший вечер в обществе Маяковского. Несмотря на то, что мой отец и я были гражданами Великобритании, он приучал меня к русскому, и не разговаривал со мной на английском.
– Папа, это мои любимые строки, правильно ли я их произношу:
Поэзия – та же добыча радия. (упор на “э”)
В грамм добыча, в годы труды.
Изводишь единого слова ради (упор на “а” в слове “ради”)
Тысячи тонн словесной руды.
Но как испепеляюще слов этих жжение
Рядом с тлением слова-сырца.
Эти слова приводят в движение. (упор на первую “е”)
Тысячи лет миллионов сердца.
– Ты молодец, всё хорошо, – ответил строго отец.
– Что-то нет так, почему ты такой кислый весь вечер?
– Меня отправляют далеко на службу, я не знаю, как быть с тобой. – Отец отвечал с досадой.
– И ты снова не можешь рассказать мне о ней ничего-ничего?
– Я дал слово, Гурий, а когда ты даёшь слово, ты обязан его сдержать. Не позволяй языку бежать быстрее мыслей, обронил слово – взял за него ответственность. Скажу тебе по секрету, что нас отличает от женщин: они всегда говорят чувствами, а мы – головой. Также не позволяй чувствам брать верх над собой – это будет двойной проигрыш.
– Тогда я даю слово дождаться тебя, всё тот же месяц тебя не будет?
– На этот раз мне не сказали, сколько займёт работа, поэтому я беспокоюсь.
Отец не вернулся, а через три года я стоял на похоронах, причины смерти не оглашались и до сих пор остаются загадкой. Как жаль, что они с мамой так и не встретились. Было сложно на протяжении этого времени, но я был уверен, что он жив. Каждый месяц я получал небольшие деньги, которых, к сожалению, мне не всегда хватало даже на еду. Поэтому был частым гостем Агнес и Теодора – так звали тех самых соседей.
Агнес – очень милая старушка лет семидесяти, ровесница Теодора. Для её возраста она выглядела очень хорошо: всегда в хорошем наряде и с украшениями, с поразительным ароматом дорогого парфюма и с потрясающе пышной причёской, русые волосы её оставались такими же свежими, как и её кожа. Короче говоря, если кого и обошла старость, то это