– Не почтите за оскорбление, но ваши милости левее своей цели на несколько тысяч вёрст промахнулись. – Я был сама учтивость.
Что тут началось! Сначала они переругались между собой, а затем нашли крайних.
– Я сразу почувствовал, что вы не с должным почтение отнеслись к даме моего сердца, – заявил пацанчик в кастрюле с прорезями для глаз. – Признайтесь, что даму своего сердца вы считаете прекрасней моей.
С одной стороны, это была чистой воды провокация, с другой – подлинная правда. Я действительно считал даму своего сердца прекрасней всех на свете, в том числе и средневековых мадонн.
– Послушайте, невоспитанный юноша, шли бы вы дальше гроб искать, – выдавил я из себя последние капли интеллигентности. – Компасом надо пользоваться, если дороги не знаете.
Менге был парень попроще и выразился гораздо конкретнее:
– А ну-ка забирайте свой железяки и полудохлых кляч, и чтобы через пару мер вашего рыцарского времени духу вашего здесь не было.
Но закон гостеприимства не позволил нам принять более действенные меры.
– Вам очень не повезло, достопочтенные милорды, ведь нас больше чем вдвое, – гордо произнёс рыцарь Анри. – По законам рыцарской чести вы должны сдаться на милость победителя.
– Ты просто не знаешь, насколько нам повезло, горшок ты для ночных нечистот, – менее элегантно выразился Менги. – Потому что придётся проколоть по нескольку из вас, а мы любим это занятие.
– Погодите! Мы ведь цивилизованные люди, – вмешался я. – Давайте решим вопрос рыцарским поединком.
– Я не стану биться с человеком подлого сословия, я дворянин, – заерепенился Анри.
– Вас устроит воин из личной охраны Великого хана? – поинтересовался я. – Кстати, кешиктен приравнивается к общевойсковому тысяцкому. В своей стране я был бы князем, – добавил я для пущей убедительности.
– Ну, только если это так, – с сомнением протянул рыцарь. – А кто вам повязал рыцарский меч?
– Сам хан и повязал. – Я ни капли не покривил душой.
– Вы хорошо знакомы с правилами рыцарских поединков? – продолжал тянуть резину Анри.
– Разумеется. Победивший получает имущество проигравшего, а проигравший – царствие небесное. По- моему, справедливее некуда, – развёл я руками. – Зачем неживому человеку имущество?
– Вот здорово! Никогда не видела рыцарских поединков, – раздался восторженный вскрик за моей спиной.
От неожиданности у меня из рук чуть не выпала сабля. Мне даже не надо было оборачиваться, чтобы убедиться, кому принадлежит этот визгливый голос. Вот вредная девчонка, всё-таки сбежала! Поединок на время откладывался.
Не обращая внимания на множество увешанных железяками мужчин, Тань Я, а это, естественно, была она, набросилась на милорда Анри де Пюсси:
– Вы и в правду рыцарь прекрасной дамы?
– Да, и этот сударь посмел усомниться в достоинствах моей прекрасной дамы.
– Вы