«Куда ты, милая? Не спеши, дай помогу!» – прикрикивает муж и бежит навстречу любимой, спотыкаясь о цветы на клумбах, но не падая, а она отпирается, сама хочет, не «дитя же малое», потом, тяжело вздохнув, соглашается, принимая поддержку. Садятся вместе в саду на плетёные кресла под сенью яблонь и молчат. Плоды-то уже поспели, красные и наливные, висят драгоценными камнями в ветвях, эти ранние, крепкий сорт, стойкий, дереву уж четвёртый десяток, а яблоки цветут. «Дышит тяжело, напряглась. Уже», – думает отец, и сам задыхается, но ему нельзя, не положено. Женщина с тусклым блеском глаз привстала, мир вокруг закружился, запачкался тёмными пятнами и искорками серебряных звёзд. Ноги подкосились и она не упала. Муж успел подхватить её, надёжно.
Солдат учат терпеть боль, превозмогать удары и ранения, но можно ли научится искусству бесчувствия, оставшись человеком? Схватки. Боль такая, что кричать нет сил, взвизгнешь сперва, может не единожды, но потом замолкнешь, уста сомкнуться изнутри, язык бы не откусить. Надеешься: потерплю час-два, три в крайнем случае, и закончатся страдания, а ждёшь полсуток, думаешь: сойду с ума, а как тогда ребёночек да с мамой сумасшедшей! Смешно. А смех лишь на мгновение отвлечет от физических чувств. Терпишь.
Диск солнца закатился за призрачный горизонт, растворившись в кротком багрянце. Соседский парнишка, посланный в город, возвращается, мчится на велосипеде, а сзади, схватившись за него, подскакивает на кочках доктор с острой бородкой. Остановившись в туче пыли у кривой калитки, он срывается с сиденья, как с горячих углей, и бежит в дом. Боль нестерпима. Врач говорит: «Могу облегчить ваши мученья, любезная, с помощью определённых средств, только скажите…» и встречает крик: «Нет! Нет…», ослабевающий к выдоху.
В голове у женщины с тусклым блеском глаз несутся имена родных детей: Маруся, Шарлотта, Аня, Ванюша, Зоя, Амери, Вернер… Она шепчет: «Маруся, Шарлотта, Аня, Ванюша, Зоя, Амери, Вернер…» Отец плачет и трясётся секунду от звуков столь знакомых, но отрезает себя и берёт жену за руку, крепко сжимая ладонь. Вопль. Закончилось. Жена усмирилась.
– Девочка! Дорогая, у нас девочка!
– Де… девочка, – шепчет она, улыбаясь, – пусть будет Викторией.
– Да, действительно.
***
Приехал важный гость с города, чертыхнулся на смоляного кота, прошёл сквозь забор, проскользнул по тропинке и,