Я вздрогнула и обернулась, – воспользовавшись моим отстранённым состоянием, полицейский подошёл ко мне. К счастью, взгляд его был обращён на Энди, иначе, если бы мужчина ещё раз окатил им меня, то я бы наверняка свихнулась окончательно.
– Как и тридцать лет назад, Алва до сих пор приходит сюда каждый день, чтобы помолиться за души мёртвых и живых, – в своей характерной задумчивой манере промолвил полицейский. – И я позволяю ей соблюдать все её бесполезные обряды, даже когда зала полна людей. Энди покупает ей свечи, а она играет.
Я молча слушала, а мужчина продолжал беспечный монолог, будто был со мной уже много лет как знаком. Поначалу это меня пугало, но постепенно я даже начала невольно проникаться к полицейскому неким подобием симпатии. Он не пытался меня напугать, и одно это уже располагало к себе.
– Когда-то это место было полным верующих прихожан. Люди склонялись перед богом на колени и беззвучно молились. В такие моменты все чувствовали на себе его взор, его безграничную защиту. Когда я был ребёнком, мама часто приводила меня сюда и, даже толком ничего не понимая, я, как и все, заражался всеобщей атмосферой умиротворения и покоя. Довольно символично, что в своё время Советы приобщили церковь к имени Трифона – убийцы и разбойника, исконного грешника, ставшим вдруг впоследствии отшельником и святым. Ты знаешь его историю, Мария?
При обращении ко мне по имени я внутренне похолодела, но затем вспомнила о том, что мужчина – полицейский; наверняка он знал имя из сообщения диспетчера.
– Нет… – едва слышно ответила я.
Мужчина глубоко вздохнул и, наконец, отвернулся от Энди. Затем он опустился передо мной на корточки и, будто бы за что-то извиняясь, вкрадчиво произнёс:
– Слышащие называют меня Учителем, но, честно говоря, мне не по нраву это прозвище, – выцветшие зрачки обратились в сторону. – Я никого ничему не учу, а лишь показываю путь к истине…
Учитель бросил на меня быстрый взгляд и пояснил:
– К примеру, Алва видит правду, – память, как и забота о близких, впрямь важна, и если для этого ей нужно во что-то верить, пусть будет так. Но правда – лишь одна из многочисленных граней истины. Существует множество закономерностей и причин, которые всегда приводят к определённому результату. Однажды, много лет назад, я это понял и даже увидел, – Учитель странно улыбнулся и медленно выпрямился. Казалось, его сухой силуэт заполнил собой всё обозримое пространство. – В тот вечер отец напился сильнее обычного. Видишь ли, он был учёным. Не знаю, что он разрабатывал, чем занимался, но работа забирала у него многое. В первую очередь время, конечно, а там уж здоровье, нервы, рассудок…
По всей видимости, тот день выдался особенно тяжёлым, – отец провёл в баре не менее пяти часов, а когда вернулся домой, то поставил