Фрейману более заметны были перемены не в организме Морриса, а в его душе, и он понимал, почему это произошло. Партия лишила его жизнь смысла и цели, а значит, и стимула к выздоровлению. Решение сотрудничать с ФБР снова вернуло ему цель в жизни, и он покинул больницу, полный желания начать все заново, посвятить себя новому делу.
В Нью-Йорке Джек продолжал понемногу забрасывать приманку: из клиники Майо проходят хорошие вести. Моррис поправляется. Он начал вставать, и все такое. Вчера вечером я разговаривал с ним по телефону и голос его звучал великолепно. Моррис выходит из больницы и проходит по миле в день. Через несколько месяцев Моррис достаточно окрепнет и хочет снова вернуться к работе.
В 1954 году партийное подполье клюнуло.
Моррис позвонил Фрейману по зарезервированному для него телефону.
– Был анонимный звонок, мне приказали к двум тридцати пополудни прибыть к определенной телефонной будке на Норт-сайд и ждать звонка, – сообщил он. – Кто звонил и о чем идет речь, не знаю. Я поеду и свяжусь с вами, как только смогу.
Руководство потребовало, чтобы Фрейман немедленно взял Морриса под наблюдение, чтобы установить, с кем он будет встречаться. Фрейман категорически отказался.
– Раз этот человек действовал настолько профессионально, он наверняка будет проверять, нет ли слежки, – сказал он. – Если он ее обнаружит, все будет кончено. А если Моррис с кем-то встретится, он нам сообщит.
Примерно в два тридцать пять телефон в будке зазвонил, и тот же самый неизвестный приказал Моррису отправиться в номер отеля «Соверен».
Ожидавший там человек оказался Филиппом Бартом – оргсекретарем и главным ответственным в партии за безопасность; теперь он стал лидером подполья. Он по-дружески приветствовал Морриса и принялся расспрашивать, чтобы убедиться, верно ли говорил Джек о его выздоровлении и не осталось ли у Морриса горечи от устранения с поста редактора.
Моррис сказал, что, хотя еще не совсем восстановил силы, врачи уверяют, что это не за горами и он будет чувствовать себя вполне прилично. Заодно он поблагодарил за сбор средств, которые позволили ему пройти курс в клинике Майо. Конечно, он не испытывает никакой обиды на партию, ведь по состоянию здоровья он не мог продолжать работу в газете. И кроме того, в партии нет места личным счетам.
Тогда нет ли у него желания возобновить партийную работу в подполье?
– Что это за работа?
– Резервный фонд исчерпан, нам нужны деньги, – пояснил Барт. – Чтобы их получить, придется восстановить контакты с русскими. Вы всегда были близки с ними. Могли бы вы помочь нам восстановить связь?
Моррис пообещал это сделать и спросил:
– Как я смогу связаться с вами?
Барт сказал, что сам он постоянно в разъездах, но отправляет и получает сообщения через Бетти Ганнет, работавшую в штаб-квартире партии в Нью-Йорке. Она занимала слишком незначительную должность, чтобы угодить под суд, и Моррис совершенно безопасно может с ней общаться.
Словно