–Беспокоитесь, Константин Вениаминович, что Монин не утвердил вас на роль Ромео?
Как я понял минуту позднее, реплика худрука оказалась напрасной. Иногда, думаю, стоит помолчать и не раздражать своими репликами публику.
Елизавета Семеновна недовольно воскликнула:
–Вы почему моего мужа не уважаете? Обижаете его?
–Ничего подобного.
–Как же? Он более пятнадцати лет играл Ромео!
–То есть, если более полувека он играл Ромео,– насмешливо заключил Сеновин,-
значит, еще полвека его играть будет?
Константин Вениаминович не расслышал слов худрука и спросил жену:
–Меня утвердили на роль Ромео?
Я усмехнулся, шепча Незамыслову:
–Интересно, как еще такие актеры играют…
–Гм, помнят старые роли…
А Константин Вениаминович переспросил жену:
–Меня утвердили на роль Ромео?
–Нет и еще раз нет! Ты больше не будешь играть Ромео!– крикнула Елизавета
Семеновна в ухо глуховатого мужа, чтобы тот услышал.
Константин Вениаминович, наконец, понял, что происходит, и схватился за
сердце, охая:
–Ой, что тут творится!… Ой!… Ведь я работаю здесь более полувека, зачем так со
мной поступать?! Я играть хочу по-прежнему!
–И я тоже играть хочу по-прежнему!– вторила ему Елизавета Семеновна, плача.
–Молодые люди,– обратилась к Бормотовским Евгения Павловна,– вы для меня
еще молодые… Вижу, что заслуженные старые актеры никому в театре не нужны…-
Она сердито взглянула на помрачневшего Сеновина, потом продолжила: – Нехорошо получается, Юрий Ксенофонтович, очень нехорошо…
–Но, вы не понимаете…– начал Юрий Ксенофонтович, но его оборвала Евгения
Павловна, говоря очень сурово:
–Да вы сначала послушайте старших!.. Да, молодость наша прошла, кстати, как
и ваша, но разве актерское наше мастерство тоже улетучилось? Разве мы,
старые заслуженные актеры, с множеством наград, стали хуже играть на сцене?!
Разве желание играть у нас пропало с возрастом? Нет и еще раз нет!…
Сеновин резко спросил Евгению Павловну:
–Так, чего вы добиваетесь?
–А вы не поняли?– изумилась Евгения Павловна.– Чтобы Монин не вносил
изменения в актерские состав, чтобы все наши роли оставались по-прежнему за
нами.
–А вы не подумали, что Монин действует по моим указаниям? Что нельзя больше
играть Ромео или Офелию в старческом возрасте? Что зрители начинают
посмеиваться, глядя на старых актеров и актрис, пытающихся безуспешно играть молодых, юных любовников? Что это становится очень смешно?
–Зритель нас любит!– моментально прочувственно воскликнула Елизавета Семеновна!
–Что-то я не расслышал,– произнес Константин Вениаминович, обращаясь к своей
жене Елизавете Семеновне,– Монина уволят?
–Нет…– ответила без выражения Елизавета