– Ты отправишься в лабораторию.
– В лабораторию?.. – Руди припас болоньевый комбинезон и подошел к раковине. Достал из шкафа канистру с водой и наполнил небольшую фляжку.
– Полувахтой. До вечера. Надо будет залить фильтр снаружи, увидишь там невысокий кирпичный колодец с мутной оранжевой жижей, заодно проследишь за маяком… С этим же ты справился.
Руди молча повернулся к нему, держа фляжку, потом сел за стол и вылил воду в чайник, железный и блестящий. «Словно тело черной скопы – представилось Ламмерту». Вода скоро зашипела.
– Это там работал Торбен?
– Что?.. Да. У него было много заданий.
Ламмерт внимательно следил за помощником. В тихом полумраке тени закрывали его лицо и руки. На секунду Ламмерту показалось, что Руди уже ушел. Незаметно вскипела вода, Руди выключил чайник и оделся.
– Но почему ты спрашиваешь? Торбен был моим помощником до тебя, и отправил его на юг я лично. Тебя никто никуда не отправит. Ты дождешься второго потока. Сегодня, или в любой другой день, но для тебя все закончится здесь. Вернешься в город.
– Ладно… но если честно, я не думал именно об этом… – С сомнением: – Ты говоришь, что Торбен сейчас южнее хребта, один, по твоей воле? И когда второй поток доберется до него, то есть, сколько ему ждать? Сколько он проведет времени в этой пустыне? Столько же, сколько и ты? Потому что это было бы справедливо. Что ты сам знаешь о целях исследований; кажется, мы торчим здесь одну зиму, одну бесконечную зиму, но которая растянулась уже во много лет, и ничего мы не нашли. И то, что Торбен убьет еще пару лет жизни на юге долины, жизни, которую, мне кажется, тут уже все забыли; это поможет что-либо найти? Последние дни ты обещаешь мне счастливую возможность отсюда уехать, я не знаю, черт возьми, каким увижу теперь наш город. Но почему тогда ты позволил ему так растрачивать жизнь, то есть… почему?
Ламмерт молчал.
– Ты хочешь верить в светлое будущее, заставить меня поверить, но сам скрываешь прошлое, которое от того кажется только ужаснее. И в итоге мы просто замерли между одним и другим.
В комнате казалось тесно и холодно. Руди, опустошив бокал, быстро собрался и вышел во флигель… На станцию вместе с холодом проник свет, ярче того, что освещал дребезжащие мутные стекла окон. Ламмерт смог увидеть всю комнату целиком, затхлую и прогнившую, теперь она выглядела еще меньше.
– Полувахтой! До вечера! – крикнул Ламмерт.
Дверь захлопнулась, и на все в комнате тяжело упали тени.
Канал И-лиен. Второй день переменный дождь. Десятки громадных машин подняли сильнейший, нескончаемый гул, накрывший всю пустыню южного округа. И к нему, кажется, люди уже привыкли. Строй машин очередной экспедиции спускается в бездну моря, пустыню, что умирает с каждым новым днем. Далеко на юге, станция Ламмерта,