Теплое молоко с маслом и медом, чёрный чай по вечерам, туман на весь день, снег, и пресный запах реки родного города остались далеко позади, словно в мутном сумрачном забытии; они то проявляются, то вновь исчезают, оставляя меня наедине с моей новой реальностью, с моей новой жизнью. То, будто иной мир, существует для меня в некой параллельной вселенной, которой не суждено пересечься с этой.
Я проснулся от шума машин за окном – жизнь во всю кипела на улицах Гаваны. На часах было за полдень. Действительно, адаптация займет время. Но ничего, время приступить к тому, ради чего я приехал сюда.
Моей задачей является не только увидеть, но и понять, что из себя представляет умирающий в наше время, почти не распространенный на планете коммунистический режим и написать об этом статью. Я помню о нём из рассказов родителей, бабушка и дедушка рассказывали еще больше, особенно о том времени, когда в моей стране было особенно тяжело и страна с новой властью была ещё молода. И такое у меня складывалось впечатление, что все были молоды в то время, активны, целеустремленны и имели глубоко-глубоко внутри себя настоящую Мечту, лелея и храня её. Я помню.
Итак, с чего же начать? Конечно, я знаю, что должен нести и содержать в себе социализм, я читал об этом. Нужно проверить, как на самом деле обстоят дела здесь. Вдруг, половина из того, что я слышал – выдумки. Но ведь важно не только то, как это должно быть, а то, как это получилось у них. Что Революция принесла не только самим кубинцам, но и системе, которая была полностью изменена? Я вспоминаю признание Диего9: «У меня проблема с системой». Я не заметил, как закурил Креольские10, чашка с горячим терпким кофе была у меня в руках, а я в этот момент остановился у своего французского балкона и осматривал горизонт зданий. Город ждал меня. Я не хотел заставлять его ждать, и потому поспешил выйти на улицу и отправился на свою первую встречу с Кубой – на Площадь Революции. Мой водитель Хусто отвезет меня туда.
На самом деле Хусто никакой не водитель. Он работает в аэропорту механиком. Учился в Союзе и до сих пор, хотя уже и не так хорошо, говорит по-русски. Говорит он несколько забавно, как-будто рассказывает сказку таким голосом, которым обычно её и рассказывают. Когда он хочет сказать мне, что по этой набережной люди прогуливались и это была первая набережная в Гаване, он говорит: «Первая набережная, богатые люди ходили туда-сюда». И я представляю этих людей во всех деталях и подробностях с той же уверенностью, если бы мне описали их досконально. Бедный Хусто. Он зарабатывает не больше 40 долларов в месяц, теперь его отправили в отпуск на 11 дней. Но я же понимаю, что это никакой не отпуск.
На площади Революции пусто, как в рабочий день в церкви. За спиной Хосе Марти возвышается невыразительное сооружение, которую в иных условиях я принял бы за странную